– В Тогуле, – последовал ответ.

– Ну, я тоже в Тогуле нахожусь! На улице Октябрьской «Жигули» врезались в дерево и искрошили мне ограду.

– Ну, хорошо. Сейчас наряд милиции приедет.

Из-за сохранявшегося какого-то непонимания в течение этого разговора я подумал, что будет лучше мне самому позвонить в «скорую помощь». Мной завладели сомнения, что тот, кто говорил со мной только что по телефону, догадается это СДЕЛАТЬ. Когда я позвонил «НОЛЬ-три», то почти такое же какое-то непонимание стало ДЕЛАТЬ говорившую со мной женщину такой же далёкой от меня и как и от всего произошедшего. Мне лишний раз пришлось объяснять ей, что машина сильно разбилась, что в ней могут находиться пострадавшие, что в такой темноте трудно что-то рассмотреть, что решил не терять времени и сразу позвонить.

– А ты в милицию позвонил? – спросила меня эта женщина.

– Да, позвонил, – ответил я на заданный мне вопрос, который послужил лишним подтверждением того, что мне самому следовало позаботиться о вызове «скорой помощи».

Через пять-шесть минут яркий свет фар подъехавшего милицейского микроавтобуса «УАЗ» осветил разбитую машину. Через полминуты свет фар подъехавшей «скорой помощи» ещё больше разогнал ту тьму, которая окружала разбитую машину. Яркий свет этих фар стал побуждать кого-то находившегося в машине выйти из неё. И тот, кто раз за разом силился прямо сесть на сиденье у руля, но сваливался в сторону, сумел сесть прямо и стал пытаться открыть дверцу машины. Но у него уже с этим что-то НИЧЕГО не получалось СДЕЛАТЬ, скорее всего из-за того, что машины с его стороны сильно растянуло по дуге. Ствол дерева с другой стороны выглядел сильно вжавшимся в бок машины. Тут само отсутствие лобового стекла стало подсказывать находившемуся в машине возможный путь выхода из неё.

Когда сидевший за рулём выбрался из машины и вышел на дорогу, кто-то ещё зашевелился в «Жигулях» только на другом переднем сиденье, пытаясь приподняться. «Где я нахожусь?…» – произнёс этот ВТОРОЙ. Эти слова словно обязательно нужно было произносить в подобных случаях для того, чтобы подчеркнуть ими степень своего опьянения и преподнести это состояние каким-то достижением. Эти слова мне много раз приходилось слышать. Этот ВТОРОЙ не спешил выбираться из разбитой машины. Его что-то ещё задерживало из того, что ему нужно обязательно СДЕЛАТЬ. Ему было нужно продолжать ПОКАЗЫВАТЬ те высоты опьянения, до которых он поднялся. Ему нужно было ПОКАЗЫВАТЬ те высоты, которые отнимали у него даже способность понимать то, что происходит вокруг него и где-то внизу. Но чем дольше он задерживался в этом, тем только заметнее становилось, как он НЕ ДОТЯГИВАЛ до этих высот. Когда его стали охватывать опасения из-за того, что он. продолжая оставаться в машине, начинает опускаться всё ниже, взялся выбираться наружу тем же путём, что и первый. И ему тоже пришлось отвечать на ПОВТОРЯВШИЕСЯ вопросы, с которыми женщина в белом халате обратилась к тому, кто первый выбрался из машины. Услышав, что у него НИЧЕГО НЕ БОЛИТ, что и с ним всё в порядке, женщина в белом халате уехала на машине, на которой приехала. А этих ДВОИХ завели в милицейский «УАЗ».

То, что происходило уже ПОКАЗЫВАЛО то, что будет происходить в дальнейшем. Я решил продолжать оставаться у входной двери нашего дома, чтобы не упустить из виду что-то такое, что может послужить мне опорой для шагов, которые придётся предпринять. Из всего того, что доносилось до моего слуха, всё яснее становилось, что этим ДВОИМ как ОБЯЗАТЕЛЬНО нужно было СДЕЛАТЬ так. чтобы всё выглядело как можно более запутанным. Они изворачивались так, как только могли. Ни у одного из них как будто не было и не могло быть ключей от этой разбитой ими машины, и они как будто сумели завести её без ключей. Они стали настаивать на том, что они её угнали, что вызывать только больше недоверия у тех, кто спрашивал их. Этих ДВОИХ выпустили наружу, чтобы они поискали ключи от машины. Тот, кто первый выбрался из разбитой машины, забрался в неё тем же путём, каким вылез из неё, и минуты ДВЕ в полной темноте пытался наощупь найти ключи. Он опять вылез через разбитое лобовое стекло и, пьяно шатаясь, подошёл ко ВТОРОМУ, который остался стоять на дороге в нескольких шагах от машины, дожидаясь его возвращения, с трудом удерживая себя на ногах, и спросил: «Ну, что мы будем говорить?!»