НАДЕЖДА. Это невозможно! Все знают, что время назад не движется.

МАРИНА. Наши воспоминания заставляют сделать это! Только они.

НАДЕЖДА. Ты говоришь так проникновенно, что я уже начинаю тебе верить. Что же дальше?

МАРИНА. Как-то, случайно, на дне ящика в комоде я обнаружила письма. Я о них совсем забыла. Как приехала в Израиль, положила на дно, от посторонних глаз подальше… и забыла. Сижу и думаю: открывать или не открывать?

НАДЕЖДА. И ты открыла их? Скажи! Открыла?!

МАРИНА. Затаив дыхание я приоткрыла первое попавшееся письмо. Это оказалась записка. Ты только представь, записка была от него… Боже мой! Как давно он её писал… Меня и сейчас бросает в жар при одном только воспоминании. Я не завидовала Джульетте, ведь тогда я сама была ею. Когда он смотрел на меня, моё сердце куда-то проваливалось, а глаза сами собой закрывались. Только бы он был рядом. Говорят, что так приходит любовь. Я не знала, что такое – любовь. Но если бы мне сказали: «Умри!» Это – ради него. Я бы умерла… А потом он прислал мне записку, да-да, записку. Эту самую… И это было всё, что осталось от него… На всю жизнь…

(Звучит танго, примерно 15 секунд. Появляется в тёмном углу весь в чёрном ЭДВАРД).

ЭДВАРД.

(Исчезает).

НАДЕЖДА. Дорогая моя! Позволь дать тебе совет:

Спрячь эту записку. И пусть она останется с тобой только в памяти.

МАРИНА. Ты права. А я вот думаю. Потом было то ли счастье, то ли ожидание счастья. И я не знаю, что лучше – само счастье или его ожидание? Ведь, когда счастье приходит, то всё равно чего-то ещё, самого малюсенького, не хватает. А когда ты ожидаешь прихода счастья, то тебе хватает всего. Как хорошо жить и ждать прихода счастья!

НАДЕЖДА. Жить и ждать прихода счастья…

МАРИНА. И знаешь, что я хочу ещё сказать? Всё время, все годы в моём сердце звучала и пела та самая старая пластинка. Я слушала её и… мне хотелось жить! Жить и помнить…

(Звучит старая пластинка – танго).

КОНЕЦ

Роли:

Марта – пожилая красивая женщина, немка.

Арон – пожилой еврей, муж Марты.

Герта – немка средних лет, помогает Марте по хозяйству.

(Квартира Марты. Марта и Герта).

МАРТА. Волнуюсь… Роня ушёл утром в канцелярию бургомистра, уже вечер, а его всё нет.

ГЕРТА. Фрау Марта! Не волнуйтесь. Ничего с вашим Ароном не случится. Он ведь нужен Германии. Профессор, знаменитый учёный. Физик. Такими людьми не разбрасываются.

МАРТА. Я понимаю, Герта. Спасибо тебе на добром слове. Но на сердце как-то тревожно. А, какие новости у тебя? Что слышно от твоего Курта?

ГЕРТА. Вы же знаете. Он в Сталинграде. Там сейчас такое творится, что страшно и подумать. И писем от него нет уже два месяца.

МАРТА. Не волнуйся. Война ведь. Наверное, с передовой трудно писать.

ГЕРТА. Мне бы самую короткую весточку. Что живой. Больше ничего не нужно.

МАРТА. Раз нет похоронной, значит, живой.

ГЕРТА. Спасибо и вам, фрау Марта, за ваши слова. А ваш Арон – большой человек. Зря он в партию не вступил, было бы лучше.

МАРТА. Евреев в партию не принимают. К тому же ты знаешь моего Роню, ему кроме его науки ничего не надо.

ГЕРТА. А что слышно о ваших сыновьях, фрау Марта? Как их дела?

МАРТА. Я тебе говорила раньше, что предки моего мужа много лет назад жили в Испании. Правда, их 450 лет назад выгнали оттуда, но сейчас, хвала Франциско Франко, снова позвали. Уже два года, как дети в Испании. Пишут редко и в этом году ни одного письма от них не было. Тревожно, но одна надежда на Франко, что он не даст им пропасть. Ведь когда-то Арон был с ним даже знаком. Правда, давно это было. Тогда и войны ещё не было.