Да, но товарищ капитан или товарищ майор ведь должен быть слеповат и туповат, если он поверит, что мне восемнадцать. Ладно, посмотрим! – Вера решительно вынула из пакетика гидрогелевый патч и приступила к эксперименту…

Вернувшись в Пятигорск в свою комнатушку с удобствами во дворе, она сразу же дала матери телеграмму. Потом позвонила. Это оказался тяжелый разговор. По голосу было понятно, какой стресс пережила мама. Она, конечно, уверяла, что ни на секунду не допускала мысли, что с дочерью случилось что-то ужасное. Рассказала и о задержанном Пашке. Тот божился, что пальцем Веру не тронул. Что, мол, ездили они кататься за город, а потом Верка потребовала, чтобы он ее высадил. Сказала, сама дальше доберется. Ну, он и высадил, где велела. А что? Старших ведь надо слушаться! Сами говорите – она взрослая и совершеннолетняя, а он, Пашка, пока еще, кстати, нет. А куда Верка после делась, он понятия не имеет. И плеер она сама ему подарила. Мама пересказывала все это, но в каждом ее слове был слышен упрек: «Как ты могла? Как ты могла так со мной поступить?». Вера несчетное количество раз извинилась. Заверила, что у нее все замечательно, что она заходила и забрала паспорт, что сейчас она далеко от Москвы, но скоро вернется и, как только будет можно, все объяснит. Мама пыталась делать вид, что понимает и принимает…

– Да, и плеер я Пашке, действительно, отдала сама. Я очень виновата перед ним, мамочка, и пыталась как-то это загладить, – сказала Вера на излете того разговора в будке телефонного узла.

– Что ж, я рада, что мой подарок тебе пригодился, – холодновато ответила мама.

– Прости меня, прости! Но так было надо, поверь! Я очень тебя люблю!

– Я тебя тоже, доченька!

В итоге мать она вроде бы успокоила, но дело о пропаже человека было заведено, посему требовалось официально удостоверить наличие живой и благополучной Веры. С этой целью Вера и экспериментировала с корейскими чудо-средствами…

– Ну… такое себе, – рассматривала она результаты своих часовых усилий. Были использованы все возможности корейских пакетов: патчи, основы, консилеры, хайлайтеры и Бог знает, что еще. – Если повезет и там у них в милиции тусклое освещение… Как ты считаешь, Гуля?

Гуля находилась в недоумении. Эти странные существа – люди – совершали такие удивительные манипуляции, чтобы доказать, что они – это они. Вот ей, Гуле, и без всяких бумажек ясно, что это ее хозяйка, ее запах. И ни с кем она ее никогда не спутает! Гуля ничего не ответила Вере.

– Думаешь, я рехнулась, да, Гуленька? Ничего, рискнем, – решила Вера.

– Девушка, Вы куда? – спросил дежурный, весьма обнадежив Веру этой «девушкой». Она изложила причину своего визита, и вскоре ее провели к товарищу майору. Им был грузный мужчина примерно Вериного реального возраста. Уяснив, что от него требуется, он подошел к делу основательно. Долго изучал ее паспорт, потом саму Веру. Потом попросил ее расписаться и сравнил с подписью в паспорте. Потом принялся расспрашивать о матери, друзьях и учебе. Потом стал выяснять причины внезапной поездки на Кавказ. (Вера выдала захватывающую дух романтическую историю о великой любви и поруганной дружбе, которая была вполне достойна публикации в серии «Любовный роман».)

Потом милиционер прочитал нотацию о том, что дети должны бережно относиться к родителям, в чем Вера с ним горячо согласилась. А завершил сурово – сообщил, что сам – отец и выпорол бы свою дочурку, если бы та куда-то пропала, его не уведомив. Вера в душе было возмутилась, но потом представила, что чувствовала бы сама, исчезни вот так ее Ксю, и осуждать майора не стала. Родительские чувства – они такие…