Итан Кантвелл насторожился, и чуть было не выронил из рук ложку. Он спросил даму:

– А как выглядел тот человек?

– Он был очень высоким, больше шести футов, и худой.

– А больше вы ничего не заметили странного в его поведении?

– Он подметал левой рукой, стало быть, левша. Около восьми сорока он подмел лужайку рядом со мной, а затем спустился подметать пляж. Дальше я его не видела.

– Очень интересно. – Протянул Кантвелл и вскочил из-за стола. – Вы очень помогли нам мадам.

Итан потянул меня за рукав, и мы вышли из ресторана, оставив женщину в тягостном недоумении. Мы шли по тропинке к морю, и я решил задать вопрос:

– Кантвелл, то есть вы думаете, что джентльмен, которого описала мадам и есть убийца?

– Безусловно. Сейчас я бы хотел взглянуть на этого Виктора.

Виктора мы разыскали без особого труда. Он подметал лужайку справа от пляжа. Виктор оказался довольно высоким человеком достаточно худого телосложения. Его лицо озаряла россыпь рыжих веснушек. Увидев нас, он отложил метлу.

– Добрый день. Вы Виктор, я правильно понимаю? – спросил Кантвелл.

– Да, я Виктор Хикс, – ответил он звучным голосом. – Вы что-то хотели?

– Да, мистер Хикс, вы не могли бы ответить на пару наших вопросов?

– Что вы хотели бы узнать, джентльмены?

– Вы знали Скарлетт Хилл?

– Да. Мы познакомились с ней недавно, здесь в «Морисо». Она была очень хорошей собеседницей и интересной личностью. Мы часто болтали с ней по вечерам о всяких пустяках, весть о ее смерти просто потрясла меня.

– Она вам не рассказывала о своей личной жизни?

– Нет, вы что. Мы беседовали только о разных пустяках, ведь мы еще совсем мало знали друг друга. Я знаю о Скарлетт только то, что она приехала сюда из Кардифа, чтобы отдохнуть.

– Вчера вечером вы подметали пляж? – спросил я

– Нет, вчера около девяти я подметал рядом, с той стороны около бара.

– А вы не заметили длинного и худого дворника, который сначала подметал лужайку напротив бара, а затем и пляж?

Мистер Хикс задумался, а затем ответил:

– Да, я видел, вдалеке какой-то высокий дворник подметал лужайку, но я не смотрел за его передвижениями и его внешностью.

– А в какой руке он держал метлу?

– Этого я, увы, не заметил.

Мы пожали руку уборщику и побрели назад, а Кантвелл несколько раз обернулся.

– Смотрите, в какой руке он держит метлу? – подметил я.

– Именно, – произнес мой друг, когда мы вышли на дорогу.

– Получается наш круг подозреваемых сужается?

– Верно. Убийцей никак не может быть мистер Фергюсон, он никак не подходит под описание «длинного худого левши», это не миссис Стокуэлл, так как она женщина и скорее всего не мистер Стокуэлл, я тоже бы не дал ему такую характеристику. Остается Виктор Хикс.

Кантвелл присвистнул. – Он высокий, стройный человек, но, увы, не левша, да и форма на нем сидит как влитая. Я полагаю, что наш убийца где-то стащил эту форму и не успел взглянуть на размеры.

– Может быть, убийца специально подметал левой рукой, чтобы запутать полицию?

– Этого нельзя отрицать, мой друг. Я думаю, нам с вами следует одолжить у Эндерсона пистолет, с помощью которого было совершенно убийство и немного проехаться. Вы согласны?

– Вполне.

Придя в номер, я набрал Эндерсона, объяснил ему всю ситуацию и пригласил его к семи часам к нам в отель вместе с пистолетом, найденным у убитой. Без пяти минут седьмого он позвонил нам в дверь, и мы любезно пригласили его присесть на диван.

– Да, – протянул он, осматривая наш номер, – ваша комната внутри выглядит как самые настоящие дворцовые палаты. Что ж, живете как короли!

Эндерсон похлопал меня по плечу, а Кантвелл предложил инспектору сигарету и, закурив, сел рядом с нами.