– Есть.

Суховей вышел из кабинета.

– Серёга, ты охренел! А если это не они? У нас на них ничего нет, – возмутился ДимДимыч.

– Знаешь, как говорил Наполеон? «Сначала надо ввязаться в бой, а там видно будет», – ответил всё ещё взбудораженный Косенко.

– Я знаю, как этот Наполеон закончил.

– Поехали, хватит перепираться, – сказал Николай.

– Ну, если твой сон в руку, мы и Гитлера и Наполеона… всех армянскими «старлеями» закидаем.

Задержанные в Дзержинском районе молодые мужчины действительно были похожи на сладкую парочку «Твикс». Первое впечатление складывалось, что они братья. Оба одного роста, в одинаковых спортивных костюмах тёмно-синего цвета с белыми вставками и лампасами. У них даже имена были одинаковые – обоих звали «Андреями». Вот только фамилии были разные: Квашнин и Матвеев. И кепки были разноцветными. У одного – оранжевого цвета, как та пробка из пивного магазина, у второго кепка была серая.

Они нигде не работали, проживали на «Затулинке» в соседних домах.

Втиснув их в старенькую, праворукую Серёгину «Карину», опера двинулись на свой район – в свой родной отдел.

«ДДД» пытался начать обрабатывать клиентов ещё в машине, стараясь разговорить их, выяснить какие-либо подробности их праздного существования. Однако стеснённые условия японского автопрома, забитого под завязку операми и жуликами, как консервная банка шпротами, не позволяли полноценно вести опрос.

Петляя по разбитым дорогам и объезжая пробки, Косенко вёл свой автомобиль.

Оба Андрейки даже немного успокоились, и один из них – Матвеев – даже задремал, уронив голову на плечо «ДДД».

Сергей рассматривал подозреваемых в зеркало заднего вида и пытался составить их психологический портрет.

Его мозг варил в своей черепушке «психологическую кашу», он уже распределял мысленно роли, кого им начать опрашивать первым, кто из жуликов окажется слабым звеном в этом криминальном дуэте, на кого проще надавить, кого выгоднее развести на разговор и вытащить тот плод признаний, так необходимый всем его коллегам по отделу, чтобы прекратить эту серию краж.

У него даже не было сомнений, что это именно те жулики, которые на протяжении полутора лет «бомбили» своими руками, как немецкие бомбардировщики фугасами, мирные чердаки домов его сограждан.

Оперская чуйка уже настоящего «щуки» просто вопила и, как пресс, давила на подсознание.

Он уже предвкушал вкус настоящей победы.

Ему на ум, почти из ниоткуда, из какого-то далёкого загашника его школьной памяти, из далёкого школьного детства, вдруг пришли слова Максима Горького из «Песни о Буревестнике»:

– Буря! Скоро грянет буря!

Это смелый Буревестник гордо реет между молний над ревущим гневно морем; то кричит пророк победы:

– Пусть сильнее грянет буря!..

~ ~ ~ ~ ~ ~

На следующее утро, как обычно, не позднее 7:30, «СВД» прибыл в отдел. Зайдя в дежурную часть, он поинтересовался сводкой происшествий за прошедшую ночь, пролистал журналы учёта сообщений о преступлениях и учёта информации, заглянул в камеры для задержанных.

В двух разных камерах, прямо на полу, измождённо спали двое жуликов с одинаковыми именами. Они не подняли головы даже от лязга засовов. Их только полчаса назад спустили опера из кабинета №317, позволив отдохнуть.

– Это кто? – спросил у дежурного Суховей.

– Это подозреваемые по кражам интернет-оборудования, их «мушкетёры» всю ночь «кололи». Сейчас обещали занести на регистрацию явки с повинной. Подробностей пока не знаю.

«СВД» поднялся в 317 кабинет.

Косенко спал на неудобном, коротком но мягком диванчике, приобретённом операми в магазине «ИКЕЯ». Он уже двое суток был на ногах, поэтому после двадцатой явки с повинной, написанной одним из «сладкой парочки» – Андреем Матвеевым, – просто вырубился. Его храп раздавался на весь кабинет, что не мешало двум другим операм до оформлять необходимые документы.