Бабушка приносила домой плюшевых зайцев – всегда почему-то именно зайцев, и говорила, что мама прислала их мне в подарок. Когда подрос, я понял, что это была бесхитростная ложь, продиктованная любовью. На такое нельзя обижаться. Но игрушечные зайцы до сих пор заставляют меня вздрагивать.

   Впрочем, несмотря на незаживающую рану в душе, я был счастливым ребенком, со всеми свойственными этому возрасту шалостями, открытиями, вопросами и желаниями. Трое друзей: Пашка, Славка и Эдик не давали мне скучать. Надеюсь, сумею выкроить время, чтобы где-то пересечься с Пал Палычем, Вячеславом Игоревичем и Эдуардом Алексеевичем. Все стали взрослыми, состоятельными людьми, обзавелись семьями.

   Я выругался, пятой точкой ощутив все неровности дорог на родной земле. Все-таки подвеска у «Лексуса» жестковата для таких путешествий. Но это мелочи. Что ж, нужно найти дом, который для меня арендовала Семья, и готовиться к встрече.

ЛУКЬЯН

   И зачем я только повел Магду в кино? Темнота, мягкий диванчик, тепло ее тела, которое чувствую бедром, это самое настоящее испытание. Шуточки про Уголовный кодекс уже не кажутся смешными. Данное самому себе слово дождаться совершеннолетия девушки, которое кому-то может показаться идиотским в 21 веке, теперь сводит с ума. 

   Как и сама Магда. Ее это развлекает. Юная прелестница пробует на мне свои коготки, девушке явно нравится дразнить ухажера. Вот и сейчас ее ладонь легла на мое колено, заставив подскочить. Пальчики, поглаживающие джинсы, двинулись вверх по бедру, разгоняя горячие волны по телу. Я покосился на нее. На губах гуляет невинная улыбка, но она прекрасно понимает, что делает.

   - Что ты творишь! – выдохнул я, притянув ее к себе. Боже, как пахнут ее волосы, с ума сойти! Руки нырнули под кофту. Такая нежная кожа, впадинка пупка, упругая грудь под моими ладонями. Как же хочу тебя, Магда!

   - Тебе что-то не нравится? – прошептала она, уперевшись затылком в мое плечо. 

   - Нравится. Даже слишком!

   - Тогда не бурчи, - девушка развернулась и села сверху. Губы нашли мой рот. Поздно жаловаться, сам научил ее целоваться. Она думает, я не знаю, а на самом деле это было очевидно сразу.

   Никто никогда не прикасался к ней, не ласкал, не срывал стонов с ее пухлого ротика! Осознание этого заводит еще сильнее, чем тело, что льнет к моему, трется об него, по-женски требуя того, на что имеет право. 

   Стоит только подумать о том, сколько всего у нас впереди, дыхание замирает. Научить всему, узнать, что ей понравится, наблюдать за ней в процессе - теперь это даже снится мне ночами.

   Она издает такие звуки – нечто среднее между сопением и мурлыканьем, что я готов на все, едва услышав их. Как же сладко ты целуешься, котенок мой! А твои ладони, ласкающие плечи, шею, лицо – схожу с ума от каждого прикосновения. И глаза, сияющие зеленью даже в темноте! Ведьма моя!

   - Магда! – хрипло взмолился я. – Притормози, или придется огнетушитель искать! 

   - Могу отобрать у кого-нибудь стакан с колой, - промурлыкала девушка. 

   - И что мне с ним сделать? – не в силах отстраниться, я рассмеялся. 

   - Придумаешь что-нибудь, ты же умный мальчик.

   - Как раз не мальчик, солнце, иначе давно бы уже пришлось убегать из кинотеатра с мокрыми штанами.

   - Почему? 

   - Догадайся.

   - О! – она смущенно улыбнулась. – Ты пошлый растлитель несовершеннолетних!

   - Да мне давно памятник ставить надо, как самому терпеливому мужчине на земле! И охранять от таких, как ты, бессовестных искусительниц!

   - Во множественном числе? – Магда прищурилась. – Давай-ка рассказывай, кто еще тебя искушает!