Из первого дивана я достал пять жилетов и тут же ринулся к другому дивану.

«Еще шесть. Всем хватит, даже с запасом, – подумал я».

Достав все, я обернулся и не смог не усмехнуться даже в такой ситуации. Смешная, кряхтящая масса, сидя на полу, молча, с каким-то тупым безразличием, натягивала на себя спасательные штуки.

Нагнувшись, взял такую же штуку и стал надевать на себя. Но тут все мое тело пронзила острая боль. Совсем забыл про свой бок.

Отложив жилет, я взглянул на рубашку. Точно то, что я и думал: вся правая сторона рубахи была в крови и ее порванные края уже присохли к коже. Я уже хотел было посмотреть подробней, но тут самолет вновь тряхнуло, поэтому пришлось оставить осмотр на потом.

Вбежала Соня с двумя большими свертками, положила их на пол и взяла жилет, который я ей протянул. Натренировано быстро его надела и побежала в пилотскую кабину. Я же, кое-как превозмогая боль, натянул на себя этот чертов жилет. Проверил, на месте ли нож, который я стараюсь всегда носить с собой. Его почти не видно, если не приглядываться; он крепко пристегнут в горизонтальном положении к ремню со спины.

«Ну, вот мы и одеты подобающим образом, – подумал я. – Дальше что?»

Дальше я решил сесть на пол и крепко во что-нибудь вцепиться. Так и сделал. Ребята, глядя на меня, проделали то же самое. И тут мне отчаянно захотелось проснуться, сбежать отсюда. Мной овладел страх, всепоглощающий страх. Страх, сильнее которого, я никогда не испытывал. Я будто бы только проснулся, и разом осознал свою смертность. До этого момента я вообще о смерти не думал. Не думал, что наша жизнь, где бы мы и кем ни были, весит на тонком волоске.

В салон вбежала Соня, велела всем сесть на кресла и пристегнуться. В ее глазах стоял ужас и немой вопрос, донимавший и нас тоже: что же будет?

– Мы очень низко к воде. Они стараются выровнять самолет, но… – она не успела договорить, как самолет со страшной силой обо что-то ударился. Всех швырнуло вперед. Ремни врезались в тело и чуть не сломали кости. Кресла еле-еле выдержали, но заскрипели и начали гнуться. Свет потух, и я услышал душераздирающие крики и гром гнущегося корпуса самолета. Все! Смерть! Смерть, которая всегда где-то там, теперь – здесь.

Адреналин протоптал дорожку к моему сердцу.

– Надо открыть люк, – хрипло закричал я, отстегивая в темноте ремни. Откуда мне пришла такая мысль в голову я не понимаю и поныне. Однако именно она, возможно, и спасла мне тогда жизнь. – Открыть люк пока не поздно! Отстегивайте ремни, быстро!

Я выхватил фонарик из кармашка в жилете, включил и принялся справляться с непослушными ремнями. Но пряжки погнулись и не хотели открываться. Я выхватил нож и полоснул им по ремням, благо нож был острый. У остальных были те же проблемы. И они с фонарями в руках, кто додумался их включить, дергали пряжки.

Добравшись до Сони, разрезал ее ремни и крикнул, чтобы она немедленно открывала люк, иначе толща воды не позволит нам это сделать. Она кинулась к люку и стала сражаться с ручкой. Я тем временем разрезал ремни у остальных. Справился с этим быстро и подбежал к Соне на помощь. Алик и Марат сразу же нашли на полу скрученные плоты и подбежали на помощь нам.

Что-то или кто-то подгонял нас и не давал тормозить.

– На полу уже вода! – крикнул Алик и направил луч фонаря на пол. – Видно, из кабины, или может еще откуда?

– Надо навалиться на дверь всем вместе! – прокричала одна из девушек, срываясь на истерический крик.

Так мы и сделали. А что еще оставалось? Мы давили на дверь всем своим весом, и она понемногу начала поддаваться.

Через проем хлестнула холодная вода и быстро начала заполнять собой солон и другие помещения. Мы надавили на дверь еще, когда воды было уже по пояс, но струя слишком сильно била и нас отбрасывало назад. Наконец вода стала подступать уже к горлу, когда нам удалось преодолеть сопротивление и полностью открыть дверь. Хорошо, что дверь не до самого потолка, а то нам бы пришлось худо. Воздух остался только под потолком, от силы полметра, да и его надолго не хватит, если самолет быстро пойдет ко дну. Учитывая его вес, ждать этого пришлось бы не долго.