Самое интересное, что когда я делал утреннюю зарядку, совершенно не чувствовал боли. Да что там говорить, я про нее напрочь забыл. Потому смотрел на свой бок и удивлялся. Рубашка по-прежнему была порвана, но на коже не было и следа ссадины. И трогая ребра пальцами, я не ощутил ни какой боли.

– Интересно, – тихо прогудел я, разглядывая то место, где еще недавно была приличная ссадина. Неужели за ночь вся вылечилась? Или еще раньше? Как я не пытался, ничего вспомнить не мог. Одно было ясно, что я про нее не вспоминал с того момента, как проснулся в пещере.

– Будь слухом и не будешь духом, – неожиданно раздалось рядом со мной. Я вздрогнул и отскочил к фургону. А когда понял, что передо мной стоит, лишь, улыбающийся Гальтен, немного расслабился.

– Что? – спросил я и заглянул ему за спину. Ульгаэль еще спал, а вот костер уже горел. Меня крайне расстроило, что я не заметил, когда Гальтен его разжег и не слышал когда он ко мне подошел.

Гальтен засунул мизинец в ухо и с наслаждением стал в нем чесать.

– Выражусь на понятном тебе языке, – хитро улыбаясь и глядя прямо мне в глаза, сказал Гальтен. – Будь начеку и не будешь на мушке!

– И что это значит? – спросил я.

Гальтен фыркнул и, вынув палец из уха, вытер его об штаны.

– А ты тупее, чем я думал, – произнес он с наигранной серьезностью, – если не понимаешь, о чем я говорю.

– Да, я понял… – начал я оправдываться.

– Ну, если ты понял, зачем спрашиваешь? – добил он меня и усмехнулся.

Я нахмурился и готов был ответить ему грубостью, но он остановил меня и, махнув рукой за спину, сказал:

– Иди, согрейся у костра.

Я посмотрел на огонь и на, спящего рядом с ним, Уля. И сразу же вспомнил о том, как он вчера принялся кидать в меня огненными шарами из этого костра. Естественно, я опасался повторения. И, видимо, выражение моего лица, рассказало об этом Гальтену. Потому как он подошел ближе и подтолкнул меня в спину, направляя к костру. Затем отодвинул ткань на фургоне и крепко вцепился в борт.

– Иди, иди! – произнес он, залезая в фургон и скрываясь в нем. Изнутри послышались шорохи, звуки бряцанья металла и недовольное бормотание. Я вздохнул и нехотя пошел к костру.

Специально громко шагая, я приблизился к Улю. Почему-то подумал, что будет лучше, если он проснется от моих шагов. А то опять накинется на меня ни с того ни с сего и что тогда делать, я ума не приложу. Как в первый раз выпутался, сам не понимаю. Такое ощущение, будто я смотрел со стороны, а кто-то действовал. Брр… Неприятно, когда в голове сплошная каша.

Подходя к костру, я покашлял, не отрывая взгляда от Ульгаэля. Я был напряжен до предела, готовый, если что, отбежать на некоторое расстояние. Нет, я не боялся! Просто осторожничал. Мне ведь было неизвестно, чего еще можно от него ожидать. Вдруг он не спит и только притворяется, выжидая, когда я подойду ближе. Ага, думает я такой дурак! Сейчас приближусь к нему, а он неожиданно плащ с себя скинет и запустит в меня чем-нибудь этаким. Ну, уж нет.

Я громче покашлял, но все впустую – Ульгаэль даже не шелохнулся.

Ладно, подумал я, была ни была. Я позвал его по имени несколько раз, и он наконец-то откликнулся, высунув голову из-под одеяла-плаща.

– Что случилось? – прохрипел он, тревожно глядя на меня заспанными глазами.

Я развел руками и криво улыбнулся.

– Да в принципе, ничего, – сказал я. – Просто я решил тебя разбудить. Мы с Гальтеном уже встали, а ты все еще спишь. – Я немного подумал и соврал: – Вот Гальтен и просил тебя разбудить.

– Хорошо, сейчас встану, – произнес Ульгаэль, зевая.

И в самом деле, он скинул с себя плащ и принялся потягиваться. Я же про себя порадовался тому, что он вроде как не затевает ничего против меня и тому, что он не поинтересовался, почему Гальтен просил его разбудить. Тем более попросил об этом меня. Впрочем чего переживать? Если бы он захотел осведомится на сей счет, я бы просто пожал плечами, мол, знать не знаю и, вообще, я не местный.