Народ малость оторопел, но тихо выдохнул. Глава же не растерялся и продолжил:

– Здесь у нас всё хорошо, а вот в Стокгольме не очень. Некоторые тамошние купцы отказываются расплачиваться за переданный товар. В магистрат жаловаться бесполезно, ибо суда можно ждать год. А как купцу быть? Его ноги кормят. Вот недавно Иоахим Фурбрандт взял шёлка на три тысячи талеров и не отдаёт. И не абы кого обманул, а приказчика самого Тимофея Кошкина. Если уж такие люди бессильны, то чего об остальных говорить?

Мужики дружно закивали, тихо матеря проклятую немчуру. О купеческой династии Кошкиных мне, конечно, известно. На обратном пути как раз буду обсуждать дела с уважаемыми людьми Новгорода. Вот и с Тимофеем пообщаюсь. А насчёт приказчика я бы проверил. Мог и кинуть. Подобные схемы появились не вчера.

– Продолжай, – милостиво машу рукой.

– Таможня в Стокгольме лютует. Или просто нас дурит. Мы же взвешиваем товар на таможне в Лаво, как только границу пересекаем на Ладоге. Грамоту нам выдают с описанием, – лицо мужика ненадолго насупилось, видать, тоже пострадал. – Как до столицы доберёшься, то снова взвешиваем. Почти всегда товар выходит тяжелее. Излишки же таможня сразу забирает и ничего слушать не хочет. Ладно полотно, кожа или пенька. Всякое случается, иногда мокнет. Но мех и шёлк мы бережём как зеницу ока. Да и сало не может в весе увеличиться. Почему-то всегда самый дорогой товар оказывается тяжелее.

Ничего себе схема! Ай да шведы! Ещё утверждают, что предки были глупее. В это могут поверить только идиоты. Здесь наверняка такие махинации проворачивают, узнай о которых махинаторы XXI века – удавились бы от зависти.

– Пишите два списка. Кого таможня обманула и имена купцов, за товар не рассчитавшихся. Я здесь ещё два дня, надо успеть согласовать всё с Карлом.

– Вот они, государь.

Иголкин взял у одного из мужиков кожаный тубус и с поклоном передал Лихачёву. А купцы молодцы! Выросли в моих глазах ещё на несколько пунктов. Шведам же я хвост прищемлю. Пойдут в отказ – есть у меня метод убеждения. Как раз с ним надо встретиться на обратном пути. Если у излишне наглых кидал вдруг сгорит склад, то остальные задумаются.

– Но есть ещё одна челобитная. Только прости нас, государь! – тут купцы, к моему удивлению повалились на колени.

Подхожу к обочине и делаю вид, что спускаю штаны, дабы помочиться. После посещения русского представительства я решил прогуляться. Типа. На самом деле меня должен ждать человек. Он и сообщил о месте встречи через Савву. Хотя и проветриться было нужно, чтобы успокоиться. Уж больно нехорошую информацию сообщили купцы. А мне сейчас надо сохранять ясность рассудка и требуется приглушить рвущуюся наружу злобу.

– Ты здесь?

– Да, государь. Извини, что не получилось в городе. Но там больно заметно, – раздалось в ответ.

А хорошо Скоморох замаскировался, даже глядя в упор, не заметишь.

– Нужного человека нашёл? Для нашего голландского друга.

– Да. Немец-католик просто ненавидит голландцев и упомянутого господина. Вот как раз думаю ехать с ним в Амстердам. Сам Вернер дожидается меня в Стокгольме. Думаю, осмотреться и начать обживаться в Голландии. Как ты и приказывал, через три года всё будет готово.

– Обстоятельства изменились. Плохо, что не позволили нам свой двор в Голландии открыть. Так было бы легче. Эти жабы всё под себя гребут. У тебя есть полтора года, не больше. Успеешь быстрее, ещё лучше. Но особо не спеши, ты мне ещё нужен. Про шведского мальца пока забудь. Я вроде с его отцом договорился. Деньги получишь в Стокгольме на подворье. Человека ты знаешь. Как вернёшься, займёмся османскими делами.