Русское подворье в Нарве являлось двухэтажным постоялым двором. Рядом располагались склады и иные помещения. Всё было огорожено деревянным частоколом, а территория вокруг очищена от растительности. В округе спокойно, но всякое бывает. Поэтому необходимо заботиться о безопасности.

Меня ждал десяток самых уважаемых купцов во главе с лидером новгородцев – Афанасием Иголкиным. Ага, всю балтийскую торговлю в Нарве держат выходцы из Новгорода.

Завидев меня, народ дружно поклонился. Смотрю, помимо купцов, из окошек и щелей за нами наблюдает любопытный народ. Оно и немудрено, не каждый день видишь царя. Подворье оказалось чистым, а строения основательными. Внутри тоже всё вычищено и блестит.

Меня провели в большую комнату, наверное, общую трапезную. Нахожу взглядом образа, крещусь и сажусь в кресло, покрытое медвежьей шкурой. Стены комнаты завесили тканью, убрав всё лишнее из мебели. Это правильно! Перед царём надо стоять, иногда на коленях. Охрана с Лихачёвым заняли привычные места, можно начинать.

– Рассказывайте только по делу. Многое я и сам знаю.

– Это я писал челобитную в приказ Большой Казны. Благодарствуем, что её быстро рассмотрели, – начал достаточно молодой гладковыбритый купец, одетый в немецкое платье.

Угу. Когда я узнал, что наших купцов зажимают, а чиновники молчат, то дал им хорошего пинка. И было это полтора года назад, потому Иголкин назвал Министерство торговли приказом.

– Нам перестали запрещать вывозить серебро и облагать его дополнительной пошлиной. Ранее бывало, везёшь деньги и грамоту разрешительную, но на таможне тебя трясут. Из Нарвы выпустят, а в Лаво оберут, нехристи, – Афанасий начал перечислять проблемы, которые мне удалось решить. – И до прошлого года мы торговали только здесь, на подворье. Немцы запрещали нам с иными купцами договариваться. Ещё и вынуждали весь товар сразу продавать, при этом цену безбожно занижали. Сейчас же нам позволили два амбара с лавками открыть. Местные зубами скрипели, но молчали. А ещё нас могли заставить заплатить пошлину за непроданный товар. Ну и сами пошлины иногда придумывали. Ныне ничего этого нет. За что тебе наш поклон, царь-батюшка!

Солидные мужчины низко поклонились. На самом деле вопрос решился быстро. Не понимаю, почему прежние цари вели себя столь наплевательски. Я просто написал письмо Карлу, а заодно ответил зеркальными санкциями. Ещё и ребята Дунина, засланные на Ладогу, навели жесточайшего шороха, захватив десяток шведских контрабандистов и перебив более сотни браконьеров и откровенных разбойников. Мы ещё и купца важного арестовали за аферу с попыткой продать порченый товар.

Видать, до местных махинаторов дошло, что можно попросту разрушить торговлю с Россией. А Нарва именно с неё и кормится. И окрик из Стокгольма последовал. Для контроля я ещё человека прислал, следящего за выполнением договора. И надо было только проявить волю, позаботившись о своих людях. Ведь беспредел, творимый шведами, не только разорял русских купцов, но и задирал цены на импорт. Такие вопросы надо сразу жёстко пресекать.

– Прости, государь. Но у нас ещё просьба, – произнёс Иголкин, а вся компания купцов явно напряглась.

Сука! Вот до чего запугали народ. Типа вы, грязь из-под ногтей, смеете чего-то просить? Я уверен, что бояре и прочие воеводы ведут себя именно так. Купцов же надо холить и лелеять, периодически постукивая по рукам, дабы не наглели. Ведь торговля – это кровь экономики любой страны. Скорее всего, ещё и дошли разные слухи, что царь – самодур, людей на кол сажающий.

– Я приехал к вам выслушать про все чинимые обиды. Поэтому нечего тушеваться, выкладывай как есть. Сегодня у меня ещё обед с королём, сразу с ним всё обсужу и нужные грамоты подпишу. Пойми главное, Афанасий Иголкин, купцы делают для Руси важное дело. И прямая обязанность царя и его слуг – защищать вас и беречь.