По другую сторону Центральной Площади, в Жилой зоне, Клэр заметила маленький дом, где она росла. Там теперь жили другие люди – недавно назначенная друг другу пара, возможно, ожидая…

Клэр отвела взгляд от Воспитательного Центра, куда, как она знала, забирали Плоды после рождения, обычно группами, чаще всего рано утром. Как-то раз, проснувшись на рассвете, она посмотрела в окно своей комнатки и увидела четыре Плода в корзинках, которых грузили в двухколесную тележку, прицепленную сзади к велосипеду. Проверив, что корзинки надежно закреплены, служащий Родильного Дома уехал в сторону Воспитательного Центра, чтобы доставить туда Плоды.

Клэр не знала, забрали ли уже ее собственный Плод, ее мальчика номер Тридцать Шесть, в Воспитательный Центр. В Родильном Доме всегда ждали какое-то время – иногда дни, а порой недели, – чтобы убедиться, что все хорошо и Плоды здоровы, прежде чем их туда передать.

Что ж, пришло время выбросить мысль о нем из головы. Вздохнув, Клэр двинулась дальше, мимо здания Департамента Юстиции. Там работал Питер, которого она когда-то знала как старшего брата – задиру. Если бы он выглянул в окно и увидел медленно идущую мимо девушку, узнал бы он Клэр? И не было бы ему все равно?

Она прошла мимо Дома Старейшин, где жили и занимались своими исследованиями члены управляющего коммуной Комитета, мимо маленьких конторских зданий, мимо мастерской по ремонту велосипедов и увидела окаймлявшую коммуну реку с быстро движущейся темной водой, вспенивавшейся вокруг камней. Клэр всегда боялась реки. В детстве их предупреждали о ее опасностях. Клэр знала про одного мальчика, он утонул. Ходили слухи, скорее всего недостоверные, о гражданах, которым удалось переплыть реку или даже перейти через высокий запретный мост и скрыться в неведомых землях за ним. Но вместе с тем река завораживала своим постоянным журчанием и движением, а также своей загадочностью.

Клэр пересекла велосипедную дорожку, вежливо дождавшись, пока проедут две молодые женщины. Увидев слева мелкие пруды для рыбы, она вспомнила, как в детстве с подругами наблюдала за скользящими в них серебристыми созданиями.

Теперь ей предстояло здесь работать – в Инкубатории. И жить, надо полагать, тоже – по крайней мере, пока… Пока что? Гражданам предоставляли жилье, когда назначали им супругов. У Рожениц никогда не бывало супругов, и Клэр прежде об этом даже не думала. Но теперь у нее возникла мысль, имеет ли она право на супруга и в конечном счете на… Клэр вздохнула. Размышления на подобную тему беспокоили и сбивали с толку. Свернув в сторону от прудов, она направилась ко входу в здание, где ее встретил Димитрий.

В ту ночь, пребывая в одиночестве в выделенной ей маленькой спальне, Клэр смотрела в окно на темную, вздымающуюся волнами реку внизу. Хотелось спать. День был долгим и утомительным. Еще утром она проснулась в знакомом окружении, там, где прожила много месяцев, но к середине дня вся ее жизнь переменилась. Ей даже не удалось попрощаться с подругами, другими Роженицами. Наверняка они удивлялись, куда она делась, но, конечно, вскоре о ней забудут. Клэр выделили место, выдали значок с именем и представили другим работницам, которые показались ей довольно приятными на вид. У некоторых, старше Клэр, были супруги и жилища, и в конце рабочего дня они уходили. Другие, как и она сама, жили здесь, в комнатах вдоль коридора. Одна из них, Хезер, оказалась ровесницей Клэр – будучи Двенадцатилетней, она присутствовала на той же церемонии и наверняка помнила Назначение Клэр Роженицей. Когда их представили друг другу, в глазах Хезер мелькнуло что-то вроде узнавания, но она промолчала, как и Клэр. Собственно, говорить было нечего.