Но никто не знал, был ли монах Аарон знаком с порочностью света и что скрывали обратные стороны его души и жизни в целом…

– Это честь для меня войти в вашу благословенную и славную обитель! – ответил Мануэль на гостеприимство Аарона. – Я много наслышан о вас. Все дивятся восторгам, которые вы вызываете своими проповедями. Поклонение, каким вас окружают люди, поистине беспримерно. У вас желают исповедоваться, потому что вы благородного, как полагают, происхождения, и те знания, которые вы источаете в своих речах, чрезвычайно глубоки, а красноречие на редкость убедительно.

– Ах, отец Мануэль, я уверен, люди так преувеличивают, что неудивительно, они имеют склонность приукрашивать. Не стану умалять свои достоинства, коли они есть, а людям это видно более, чем мне. Но твердо могу утверждать, что мне самому еще не сильно хватает мудрости и знаний, коим мне предстоит еще учиться, – ответил Аарон, увлекая за собой Мануэля в свою обитель.

– Скромность добавляет вам еще больше достоинства, отец Аарон, – отвечал Мануэль, – поистине, нет украшения лучше для такого человека, как вы, и я все больше радуюсь тому, что наконец оказался здесь.

– И, разумеется, вы привезли с собой то, о чем я вас просил, – спросил Аарон, пытаясь показать, что суть дела визита Мануэля волнует его куда больше, чем его бесконечные похвальбы в адрес его персоны, о которой он не имеет ни малейшего представления, кроме как со слов каких-то там невежественных людей.

– Разумеется, я привез те самые камни, которые мне доставили из Иерусалима, но я не могу утверждать, те ли самые то камни… – говорил Мануэль.

– Прошу вас, говорите тише, отец, – наклонился Аарон над Мануэлем, – мы непременно это выясним, а пока пройдемте, я хочу показать внутреннее расположение нашего аббатства, вы как особый гость нашего монастыря, будете размещены с положенными удобствами.

– Благодарю вас за теплый прием, – сказал Мануэль, – я с превеликим удовольствием познакомлюсь более подробно с вашим чудесным монастырском замком. Поистине, здесь так необычайно спокойно… И какой запах… Должно быть, здесь растут разные и редкие травы.

– Я слышал, – продолжал Аарон за обедом, – вы провели как инквизитор несколько процессов и прославились не только проницательностью, но в то же время великодушием. Вы во многих случаях выносили оправдательные приговоры. Хочу вам признаться: я верю в то зло, что неотступно присутствует в нашей жизни. Оно выискивает жертвы и подстрекает их действовать так, чтобы подозрение пало на праведных, и торжествует, видя, как сжигают праведника. Ведь часто инквизиторы, доказывая усердие, любой ценой вырывают признание у подсудимого. Как будто хорошим инквизитором должен считаться тот, кто нашел козла отпущения, чтобы удачно закрыть процесс.

– Инквизиторы сами зачастую выступают как орудие Дьявола – спокойно ответил Мануэль с видимой досадой на лице.

– Безусловно, – ответил Аарон, – пути Господни неисповедимы, но и сам дьявол неотступно следует за человеком, как тень. Так всегда ли он зло? Быть может, Бог сам допускает его безграничную власть среди тех или иных людей. А коли так, то они идут рука об руку.

– О, этот пресловутый спор уже длится веками, и все же многие привыкли видеть Дьявола истинным злом и врагом всего человечества. Но при этом истины по-прежнему никто не знает.

– Вот именно, – подхватил Аарон, – потому что никто не видел ни того, ни другого. Но можете ли вы мне ответить свое предположение, если Бог всемогущ, почему же он не покончит со злом? Значит, он понимает, что зло для чего-то нужно. К примеру, рассмотрим природу. Хищник вроде бы творит зло – убивает других животных.