– Я вас отвезу.

– Нет. Спасибо. С вами я не поеду.

– Поедете. Как миленькая. Кстати, – тут неожиданно ловлю мысль, которая сидит в голове и зудит уже давно. – Вы сказали, у вас ко мне дело какое-то? Что за дело?

– Это уже не важно. Не актуально.

– Да? А если подумать хорошенько?

– Я подумала. Спасибо. Всего хорошего.

Поворачивается и молча проходит мимо! Реально собралась «пехом» до городка? Отпустить бы ее, пусть бы топала. Да только… Ладно, у нас в поселке спокойно, даже рабочие тут элитные, везде камер понатыкано, хотя от ворья не спасает порой, но все равно. А вот за воротами можно нарваться на хороший беспредел.

И пойдет она ночью работать уже по другой специальности. И за бесплатно.

– Ангелика… хм… Викторовна…

– Витальевна.

– Ангелика Витальевна, все-таки лучше вам будет проехать со мной. Обещаю вести себя как примерный ученик.

Опускает голову, видимо, соображая, что дальше ломаться – не самый хороший вариант.

– Ладно. Только… водитель ваш. Он…

– Что? Напугал?

Мотает головой, непонятно «да» или «нет». А может… Чёрт, конечно, стыдно ей.

– Я отвезу вас сам.

– А он тут останется?

– Это имеет значение? Он живет тут рядом. Можем его подвезти.

– Да, хорошо.

Выходим из коттеджа. Она удивлённо смотрит на то, как сам по себе гаснет свет. И музыка стихает. Я ухмыляюсь, внимательно наблюдая за ней.

– Умный дом.

– Я поняла.

– Нравится?

Не смотрит на меня, но в лице чуть меняется, не хмурится, но…

Мы уже в машине, направляемся в сторону выезда из поселка. Степан пошел домой пешком.

Училка сидит сзади, тихо как мышка, кажется, и не дышит.

Вспоминаю, что она спрашивала про Полину, живет ли моя дочь в доме, в который я могу привести даму низкой социальной ответственности. Интересно…

– Вы спрашивали про мою дочь. Ваш визит как-то связан с ней?

– Это неважно.

– Лика… Ангелика Витальевна, все, что связанно с моей дочерью, для меня важно. – Стараюсь говорить не грубо, но четко, так, чтобы сразу поняла.

Но она молчит. Ладно, хорошо. Поиграем в молчанку.

Вместо того, чтобы ехать к будке охраны, разворачиваюсь, держу курс к дому.

– Вы… вы куда меня везете? Вы…

– Мне нужно заскочить домой буквально на пару минут, возьму документы, потом отвезу вас, у меня как раз дела там, в районе станции. Не таскаться же мне туда-обратно?

Вру безбожно, но мне неважно, верит она или нет.

Торможу у парадного входа.

– Я могу подождать в машине.

– Нет уж. Полина мне не простит, если узнает, что вы были тут и я вас не пригласил, – даже не задумываюсь над тем, как бы Полина узнала.

– Папа! Папочка!

– Привет, Пушинка!

– Лика! Лика!

Моя солнечная малышка разжимает объятия и несется к «училке», та раскрывает руки, обнимает мою ласточку, прижимает к себе.

– Привет. моя сладкая!

– Лика! Ты пр-риехала ко мне! Как обещала! Спасибо! Спасибо!

Смотрю ухмыляясь на музыкантшу, значит, обещала? Краснеет под моим пристальным взглядом, а я…

Я не вовремя вспоминаю, как она раскраснелась, когда я прижимал ее к стене, очень недвусмысленно давая понять, какие у меня планы на её аппетитное тело. Чёрт, очень невовремя.

– Полина, прости, я ненадолго, времени мало.

– Почему? Пап? Ты уезжаешь, да? А можно Лика тут побудет, можно? У нас скор-ро ужин. И чай с печеньем. Мы с Нинель готовили.

– Я не против, Пушинка, но Лика спешит, – смотрю на неё невозмутимо, а она опять покрывается таким нежным румянцем.

Ну что, малышка, не отвертишься?

– Да я… я тороплюсь, и твой папа сказал, что у него дела.

– Я могу отложить все ради ужина с дочкой, – смотрю на Лику, стараясь сохранять невозмутимое выражение.

Конечно, я мог бы просто по-хорошему попросить ее остаться и поужинать, но…