- У-бе-ри-от-ме-ня-ру-ки! – Оля задергалась, но он поднялся и просто сел ей на бедра, прижав к кровати. Расстегнутая рубашка распахнулась, обнажив мускулистую грудь, покрытую короткими черными волосами и плоский живот над поясом черных «боксеров». «Боксеры» неслабо топорщились, вызвав у Оли дрожь.

- Оль, ничего плохого я тебе не сделаю. Ты же знаешь. Ничего сверх того, что мы уже и так много раз представляли. Просто ты нерешительная, вот я и взял инициативу в свои руки. Я же мужчина, - улыбнулся Виталий.

- Не надо, - простонала она, - ты же себе этого не простишь. Мы себе не простим!

- Мы? – он снова улыбнулся. – Мне нравится ход твоих мыслей.

Он наклонился и провел носом по ее груди, скрытой футболкой.

- Я завяжу тебе глаза. Так проще. Меньше стеснения.

- Нет!

Но он уже достал полосу ткани, обшитую по краям кружевами.

- Ты не поверишь, сделал специально для тебя. Чистый шелк. Хотел, чтобы она была частью прелюдии, хотя представлял себе все немного иначе.

- Не хочу! – Оля задергала головой, мешая ему надеть повязку, но сильные руки прижали повязку к ее глазам, она почувствовала, как лента охватывает ее голову, которую держали его словно стальные ладони. Он завязал узел на затылке быстро и крепко. Так, что ткань надавила на переносицу. Оля попыталась стянуть повязку, двигая головой, но ей это не удалось.

- Ты прекрасна, - услышала она его шепот, внутренне обмерев.

Распятая, в полной темноте. Во власти неизвестного, по сути, мужчины.

- Виталик, не надо…

- Я не сделаю тебе ничего плохого.

- Я знаю! Но не надо, прошу! – Оля говорила это, но ее тело предательски откликалось на прикосновение его бедер.

Вместо ответа он прильнул к ее губам.

Поцелуй был нежным, но при этом крепким. Его дыхание пахло земляникой, на раковине в ванной она видела такой ополаскиватель. Оля упрямо сжала губы, хотя уже, где-то в самой глубине души, хотела этого поцелуя. Но губы Виталия давили, заставляя ее собственные разжаться. Его язык заскользил между ними.

Мужчина навалился на Олю, прижал ее к кровати своим большим телом. Она почувствовала, как его пальцы стискивают и ласкают ее предплечья. Губы Виталия порхали над ее лицом, касаясь ее щек, лба, подбородка, губ. Когда поцелуи опустились на шею, Оля не выдержала и застонала. Шея была одним из самых чувствительных мест на ее теле.

Мысленно она еще сопротивлялась. Ее ужасало, что сейчас произойдет непоправимое, то, чего она никогда не хотела себе позволить. Измена! Это страшное слово билось в Олиной голове, как набат. Но поцелуи и прикосновение его тела заглушали праведные мысли и ее возмущение.

Виталий отстранился от ее лица, и Оля почувствовала его ладони на своей груди.  Она вздрогнула, когда его пальцы прошлись по спирали, сужая ее и приближаясь к соскам.

- Как здорово, что она такая маленькая… - донесся до нее тихий голос. – Такая твердая… И такая отзывчивая… Соски сейчас просто порвут футболку.

Оля была готова провалиться сквозь землю. Она решила больше не просить его остановиться. Уже было ясно, что это бесполезно. Да и сама же приехала, кого винить? И даже в глубине души ожидала, что что-то, возможно, могло бы и быть… Девушка чувствовала, что, против воли, ее охватывает желание.

- Дай-ка я на тебя взгляну… - Виталий собрал у ворота футболку и резким движением разорвал ее до самого низа. Оля почувствовала прохладу и в тот же момент ощутила, как грудь покрывается мурашками.        

– О-о-о-о…. Она прекрасна…

В ту же секунду Олю выгнуло дугой от удовольствия. Виталий обхватил губами один ее сосок, а второй сжал пальцами. Некоторое время он развлекался с ее грудью, облизывая, посасывая и сжимая ее соски. А Оля, проклиная свое возникшее вожделение, стонала и кусала губы. Руки ее напряглись, но повязки  не пускали, что неожиданно принесло дополнительное удовольствие. Это бесполезное усилие создало  какую-то сладкую щекотку внизу живота. Со вспыхнувшими щеками она почувствовала, как потекла.