«Можно подумать, у тебя был выбор», – прошептал голос в голове.

Игра была его страстью и слабостью, и, проигравшись в пух и прах проклятому англичанину, он сам загнал себя в ловушку. Сказать по правде, предложенный план казался достаточно простым для исполнения и обещал принести кругленькую сумму. Кто бы устоял перед таким соблазном?

Теперь оставалось только клясть себя за глупость.

– Не надо было подходить к княгине, не имея на руках самих писем.

– Получить выкуп вы хотели не меньше меня. Да и кто мог подумать, что императорской шлюшке достанет духу устоять перед угрозой?

Черные глаза недобро блеснули.

– Очевидно, вы были недостаточно убедительны.

Николай вздрогнул. По спине побежали мурашки страха.

– Я сделал все так, как мы договаривались. Не моя вина, что княгиня…

– Замолчите, – оборвал его Ричардс. – Я устал от ваших оправданий.

Николай сглотнул подступивший к горлу комок.

– Ну что ж. Мы сделали ставку и проиграли.

Англичанин сделал шаг вперед. Выражение его лица не обещало ничего хорошего.

– Дело не закончено. Я намерен получить свои деньги.

– Как? Если девчонка доберется до писем, они поймут, что мы эти письма и в глаза не видели.

– У моих людей в Англии приказ не спускать с нее глаз. Если мисс Софья найдет письма, они отнимут их у нее.

– А если не найдет?

– Тогда она вернется в Россию с пустыми руками и сообщит матери, что письма пропали.

Дырок в плане было больше, чем в швейцарском сыре, но указывать на них англичанину Николай не стал. Жизнь не баловала его в настоящий момент, но и спешить на встречу со смертью, тень которой мелькала в глазах компаньона, он не намеревался.

– Так что, будем ждать?

– Нет. Нельзя допустить, чтобы княгиня заподозрила блеф, – бросил с мрачной угрозой Ричардс, и Николай порадовался, что не знает, о чем думает чужестранец. – Вы подойдете к княгине еще раз и предупредите, что каждая неделя молчания увеличивает сумму выкупа на пять тысяч рублей.

Николай осторожно отступил на шаг.

– А если она откажется?

– Будешь напоминать ей об этом каждый день. Не давать покоя. Пусть лучше беспокоится, чем думает о том, как бы нас перехитрить. – Англичанин усмехнулся: – Женщины, когда волнуются, не способны вести себя разумно.

Невеселый смех Николая прозвучал в пустой комнате призрачным эхом.

– Вы хоть раз встречались с княгиней?

– Она женщина. – Ричардс махнул рукой, показывая, что не желает принимать княгиню в расчет, и явно недооценивая ее силу воли. Глупец. – Держи ее в страхе, припугни, что потеряет своего богатенького любовника, и она согласится сделать все, чтобы сохранить то, что имеет.

– А почему именно я должен подходить к ней? – Николай решил сменить тактику. – Получается, всю опасную работу делаю я, а вы только прячетесь в тени.

Прежде чем русский успел что-то добавить, англичанин в два шага пересек комнату и схватил его за горло с такой силой, словно собирался свернуть голову.

– Вам за это платят, разве нет? – угрожающе прошипел он. – И поверьте мне, если попадете в руки ваших властей, можете считать, что легко отделались. Подведете меня – отрежу голову и брошу на съедение волкам. Вы поняли?

Кровь застыла в жилах у Николая.

– Да.

Ричардс отбросил русского к стене и, достав из кармана платок, демонстративно вытер ладони.

Вот же дрянь.

Николай выпрямился, одернул сюртук.

– Пока я буду донимать княгиню, что будете делать вы?

– Отправлюсь в Париж. Оттуда держать связь с моими людьми в Англии намного легче.

– Другими словами, вы оставляете меня одного? Чтобы меня повесили как предателя?

– А вот это, мой дорогой, зависит уже только от вас. Делайте то, что сказал, и мы оба разбогатеем.