— Зачем ты приехал? — спросила шепотом. — Один. Чтобы тебя убили?

На его губах давно растаяли все намеки на улыбку.

— Не хотел превращать знакомство с родителями в кровавую разборку.

Знакомство?

Знакомство?!

— Дрейк, я серьезно! — зашептала возмущенно. — Это не шутки!

— Поверь, я заметил, — цепь брякнула.

В ту же секунду по двери ударили.

— Не хулигань! — Насмешливое выражение отца шло вразрез с тоном и ситуацией.

Дрейк бросил короткий взгляд на дверь.

— Ты сумасшедший, Болдан, — покачала головой, не найдя других слов.

— Ты моя истинная, Кендр.

Его серьезность меня пугает. Хотя куда серьезней, он ведь живет с этим, а я нет.

— Дрейк, я ничего не чувствую. Понимаешь? Ничего.

И не знаю, рада ли этому? Насколько? Что бы со мной было в ином случае? Не уверена, что готова почувствовать всю гамму чувств вынужденной разлуки.

— Ладно, — кивнул он, не отпуская моего взгляда. — Я буду чувствовать за двоих.

Он абсолютно уверен в своих словах. Неужели у него нет ни капли сомнения, что все ощущения ошибочны?

В серых глазах можно рассмотреть пасмурное небо, грозу, необработанные кристаллы, причудливые камни на пустой дорожке. Различить спектр самых разных эмоций, только среди них не найти сомнения. Или оно таится, и я попросту не вижу.

— Элла, идем!

Отец вернулся.

Так быстро… Я не успела ответить! Потому что не знаю, что сказать.

— Эл! — внушительно позвал отец, добавляя к имени энергетическое давление.

На миг прикрыла веки, обрывая наш с Дрейком безмолвный визуальный контакт.

— Идем.

Дернулась под сиплый голос Дэна над ухом. Он мягко потянул за предплечье на выход.

Отец надавил сильнее. От головокружения меня повело в сторону, но даже так не смогла перестать смотреть на Дрейка.

В меня всыпали тонну камней. По несколько килограммов в каждую руку. Казалось, что я протянула ладонь к Дрейку, но безвольная отяжелевшая конечность даже не дернулась.

Дэн крепко держал за локоть, поддерживая и одновременно уводя прочь. Не смотрела под ноги. Серые глаза, с глубоко запрятанными эмоциями, — все, что я видела.

Меня завели за угол, отрезая от Дрейка.

Через силу оперлась свободной рукой на стену, со скрипом переставляя тяжелые ноги. Обернулась, смотря на свет из открытого дверного проема. Шея заныла.

Дверь с грохотом закрылась, погружая коридор в полумрак. Бледный свет под потолком приглушали темные стены.

— Лестница, — предупредил Дэн, вынуждая смотреть, куда ступать.

Взрыв эмоций, краткое затишье, снова бум и финальная опустошенность. Поэтому так тоскливо? Словно меня предали, я сдалась и больше ничего не могу, кроме обыкновенных человеческих страданий.

Ступеньки расплывались перед глазами. Смотрела сквозь них в себя. Наступала на себя, послушно идя под конвоем в комнату.

Как это могло случиться? Почему так вышло? Мы ведь… Семья? Или только казались ею.

Родные чувствуют поддержку друг друга, а я ощущаю ноющую пустоту.

Дэн распахнул дверь в мою комнату. Челюсть заходила, перемалывая не озвученные слова. Давай уже, говори, как я неправа и в чем. Так плевать, но я выслушаю.

Резкий выдох долетел до лица без слов. Дэн приоткрыл дверь шире.

С вялой усмешкой качнула головой и зашла в комнату. Вздрогнула от громкого щелчка. Закрывшегося замка.

Нам часто тяжело озвучивать свои мысли. Боимся слов. Пока они только в нашей голове, жить будто бы легче, а стоит облечь слова в звук — сваливается куча проблем. Только бывает наоборот: одно сказанное слово решает множество трудностей.

Кровавый закат раскрасил небо. Единственное красивое и живое пятно в этой комнате — окно.

Села на край кровати, подтянула колено к груди. Уткнула острый подбородок в плотную ткань.