Меня одаривают холодным взглядом. 

— Мы здесь, чтобы найти то, что упустили следователи, когда вас вытаскивали оттуда, — говорит Вэйланд. 

Дверца кареты открывается, а мужчина выходит. Останавливается напротив маленькой лачуги с зашторенными окнами – место моего заточения. 

Холод проникает в карету, вызывая мурашки по всему телу.

— Не тратьте мое время, — говорит Вэйланд и протягивает руку.

А я не могу сдвинуться. Мне страшно. Он привез меня к дому, где меня держал колдун три месяца. 

Пальцы подрагивают. 

— Нет, пожалуйста.

— Там, возможно, что-то еще есть, или кто-то может вернуться, — продолжает Вэйланд. — Я напоминаю, что пока мы связаны, а вы застываете на месте, то по мне распространяется эта зараза. Я не могу без вас туда зайти. 

— Сейчас! — мой голос дрожит. — Я соберусь с мыслями. 

— Быстрее, попрошу, — говорит Вэйланд и делает шаг. 

Под его ногами хрустит ветка. Воспоминания накатывают на меня. Я пыталась сбежать, когда колдун как-то сделал меня живой. И я была не одна…

Смотрю на мощную спину мужчины. Он же может приказать. И я буду делать все, что он скажет, но он не делает этого. 

Сжимаю руки в кулаки. Хватит бояться. Там никого нет. Он сбежал, как только туда пришли следователи: Трулье, его помощник и несколько стражников. 

Да и мне будет проще побывать там после всего. Я должна перебороть себя ради других. У меня же есть знания, память. Я могу помочь в следствии. Надо найти этого гада. И если только я могу в этом помочь — я должна это сделать. 

Поднимаюсь и принимаю руку Вэйланда. 

— Я покажу, — говорю я. 

— Нет, просто идите вслед за мной, — говорит мужчина. 

Я подхватываю юбку и ступаю по утоптанной дорожке. 

В низенькой лачужке не горит свет. Несколько окон выбито.  По мере приближения к  входу меня окутывает липкое чувство страха. Ощущение, что мы войдем, а там будет колдун. 

— Вы можете остаться снаружи. 

— Нет, я войду, — говорю ему. — Психологи говорят, что страх можно побороть страхом…

— Психологи?

Я морщусь. То и дело говорю словечки из своего мира.

— Это те, кто лечит людские души, — выдыхаю я. 

— Целители? — Вэйланд открывает хлипкую дверь. 

Вдруг непонятный свет тонкой красной нитью угрожающе вспыхивает перед нами. 

Вэйланд достает из кармана какой-то медальон и прикладывает его к свечению. Оно из красного становится зеленым, и мы входим внутрь. 

Я замираю.

Снаружи лачуга кажется маленькой, но внутри она такая огромная. 

— Пространственное расширение, — утверждает Вэйланд. — А так и не скажешь снаружи. М-да, профессионал достался. 

— Ну такое, — отмечаю я. — Посмотрите, что он сделал со мной. 

Мы проходим внутрь. Через прихожую попадаем в огромную комнату, в которой стоят два внушительных размеров стола. На них колдун держал свои склянки, банки. Здесь же готовил еду.

— Видимо, не без посторонней помощи. Хотя ты вышла у него отличной куклой. Раз мы пробудили тебя только сейчас. 

— Я не спала неделю, — признаюсь я. — Постоянно была в сознании. 

На меня кидают взгляд, но я тут же опускаю голову. 

— Может, и надо было сюда вернуться, чтобы забыть этот кошмар раз и навсегда. Но мне было бы спокойно, если б эту тварь поймали, — заканчиваю я. 

— Он мог действовать не один. Слишком грубое заклинание. Или даже специально запутанное, — в голосе Вэйланда звучит доселе незнакомая хрипотца. — Раз вы были в сознании — помните хоть что-нибудь? Может, какие-то скрытые ходы? Вел ли он записи, кроме тех, что уже нашли? 

— Там подвал был где-то. 

Кругом тьма, почти ничего не видно. Даже при колдуне так было. Ощущение, что стоит появиться свету, то его тут же затмят, а то и вовсе светить будет на небольшой радиус.