Буч был парень ничего, но некоторые его привычки Рэй Линн раздражали. Например, когда он пялится на нее без конца, а Уоррен сидит чурбан чурбаном и молча слушает сальности приятеля.

К облегчению Рэй Линн, Буч оставил свои шутки и снова повернулся к Уоррену:

– Как там дела у твоего Юджина с этой юридической практикой в Южной Каролине?

– Да ничего вроде бы.

И разговор перешел на другое.

Доев кусок пирога, Буч поднялся со стула и сказал, что ему надо пойти проверить свиней. После его ухода дождь усилился, поднялся ветер. Деревья раскачивались из стороны в сторону, отвлекая Рэй Линн, пока она с раскрасневшимся от пара лицом помешивала в кастрюле тушеную окру. Она открыла духовку взглянуть, готовы ли бисквиты, как вдруг что-то сильно грохнуло, и обломившийся сук, к ее испугу, пробил крышу чуть ли не над головой. Почти сразу же с потолка потекла вода, залила горячую плиту, и та зашипела.

– Уоррен!

Муж, стоявший у нее за спиной, выругался:

– Черт меня подери! Давно надо было обрезать ветки над домом. Я боялся, что такое когда-нибудь случится, а тут еще запасной кусок жести куда-то задевался.

Шипение становилось все громче: вода капала и капала на плиту. Рэй Линн схватила ведро с дровами, стоявшее рядом, вывалила деревяшки на пол и подставила ведро под течь. Кобб уставился в потолок.

– Надо бы выдернуть этот сук, не то еще хуже будет.

– В такой ливень ты ничего не сделаешь, Уоррен. Да и еда уже готова. Давай-ка поешь. Погоди хотя бы, пока дождь не перестанет.

– У меня есть кусок холста, просмоленный чуток. Он пока удержит воду, а потом уж я все починю как следует. Всего и дела – сук вытащить да дыру заткнуть.

– Совершенно ни к чему заниматься этим сию минуту! – вспылила Рэй Линн, разозленная тем, что муж пропускает ее слова мимо ушей.

Он продолжал:

– Мне нужно, чтобы ты подержала лестницу. Надевай-ка пальто. Дело недолгое.

Рэй Линн шумно выдохнула в досаде и решила в этот раз настоять на своем. Не молчать.

– Нет, так дело не пойдет. Еще покалечишься. Или меня покалечишь.

Он удивленно уставился на нее.

– Ты что же, не хочешь мне помочь?

Она скрестила руки на груди.

– Это может подождать, Уоррен.

Он отмахнулся и вышел за дверь. Рэй Линн смотрела, как он бежит в сараюшку за домом, где они держали своего мула Дьюи. Через несколько минут муж вышел с лестницей, ведром смолы, накрытым тряпкой, и наброшенным на голову куском холста. Рэй Линн вышла на крыльцо и увидела, как Уоррен приставляет лестницу к боковой стенке дома – по центру, там, где торчал дымоход. Муж стал карабкаться наверх с ведром в одной руке, и когда он уже почти добрался до верхней перекладины, Рэй Линн крикнула, хотя ее голос почти утонул в раскатах грома:

– Погодил бы!

Уоррен прокричал в ответ:

– Я не хочу, чтобы дом залило водой к чертям по самую крышу! А ты?

Рэй Линн злило его упрямство, а гроза тем временем усиливалась. Забор, сосны, флигель – все заволокло туманом: после утренней жары сильно похолодало, Рэй Линн даже дрожь пробрала. Она ушла в дом и переложила окру и помидоры в миску, не замечая, что немного соуса пролилось на плиту. Поставила на стол галеты, прислушиваясь к тому, как Уоррен возится у нее над головой. Сук так и торчал сквозь крышу, только время от времени шевелился, как будто его дергали. Рэй Линн старалась не представлять себе, как муж пытается его вытащить, балансируя на скользкой крыше.

Она вернулась к столу и поставила рядом с галетами горшочек с маслом. Снова послышался скрежет, и Рэй Линн взялась за тряпку, чтобы вытереть лужу на половицах, куда капала дождевая вода. Сук так и торчал в крыше.