Смотрю на Керана, на которого падает свет от зажжённых факелов. Он сияет, радуется за меня. Ведь именно так он всегда и поступал. Всегда за меня радовался. А мне хватало этого нежного взгляда вдоволь.

– Нура, надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – Брикард кивает мне, но в глазах всё ещё видна неуверенность и сомнение в своём выборе.

А вот Микаэль злится. Бубнит себе под нос:

– Cetteharit…

И я точно знаю, что это какое-то оскорбление, даже собираюсь назвать его идиотом на своём родном языке, чтобы сказанное имело смысл лишь для меня одной, но не успеваю, потому что один из Охотников кричит, что пора выдвигаться в путь, иначе Каильта закроет свои двери.

Столица ограждена от всего остального королевства высокой изгородью – огромными каменными стенами с золотыми элементами и вкраплёнными драгоценными камнями. Не зря ведь Каильту считают самым богатым городом Шиэнны, раз даже изгородь так роскошна. Что уж говорить о домах и проживающих в них жителях… Помимо стен с обеих сторон параллельно дворцу короля находятся две огромные дверцы, которые закрываются каждое опущение луны за горизонт во избежание столкновений с монстрами, решившими просочиться внутрь города – вдруг однажды огоньки не защитят?

Так что нам действительно стоит спешить.

– Керан, дай Нуре всё необходимое, – приказывает Брикард. – А все остальные живо принимайтесь за работу! Микаэль, лошади в порядке?

– В полном.

– Тогда проверьте оружие и выдвигаемся. Нура сядет наверху. Керан, проследи.

Я иду за Кераном к карете. Оказавшись внутри, он достаёт лук, чтобы передать мне, но я вытаскиваю из-за спины свой, тщательно спрятанный за плащом.

– Ты подготовилась, – говорит он почти в восхищении. – Значит, пришла не просто так. Не просто из-за своей вредности.

– Ты ещё смел сомневаться во мне? – усмехаюсь я. Дышать, главное, дышать ровно.

Он улыбается. Отрицательно качает головой и уверяет меня в том, что никогда не сомневался в моих умениях, разуме и действиях. Но я прекрасно знаю, что Керан врёт. Ведь всю жизнь он заботится обо мне, как о ребёнке, следит за тем, чтобы я не впутывалась в разные передряги, защищает, наблюдает… Потому что как раз-таки он сомневается и в моих умениях, и в разуме, и уж тем более в действиях.

Но я делаю вид, что поверила ему.

Мы залезаем на карету. Я поправляю свой плащ, едва не зацепившись им о край дверцы. Керан сажает меня как можно удобнее.

– Мистлок знает, что ты здесь? – спрашивает он.

– Должен знать. Я оставила ему записку.

В ответ он вдруг издаёт смешок:

– Вы друг друга стоите. Вы просто одинаковые дурачки.

В недоумении я приподнимаю бровь, на что Керан загадочно качает головой, будто кого-то отчитывает, а потом приподнимает чёрную ткань, которой была накрыта крыша кареты – за ней должна была скрываться провизия.

На меня смотрят два зелёных глаза Мистлока. От удивления его неожиданным появлением здесь я выпучиваю глаза.

– Привет, тупица, – говорит он, но в голосе всё ещё сквозит грубость.

А я тоже всё ещё на него зла, ведь не забыла о нашем последнем разговоре. Так что вместо привычной усмешки, я лишь сжимаю губы и вопросительно смотрю на Керана.

– Что он здесь делает? – спрашиваю я.

– Спроси у него самого. Это ведь вы стали вдруг такими самостоятельными, что в тайне пробираетесь к Охотникам. – Керан теперь раздражён и выглядит уставшим. – Я бы отшлёпал вас обоих за эти выходки, будь я на месте отца, так, что вы бы сидеть не смогли!

– Ух, – небрежно бросает Мистлок, – ну Нура точно этого против не была бы.

От стыда и неожиданности я едва не падаю с крыши кареты прямо вниз, точно тяжёлый камень. И лучше бы это случилось в самом деле. Всяко было бы лучше. Я бы возрадовалась, если бы моя голова стукнулась о землю, и я потеряла сознание. Или исчезла где-то там, под слоем почвы.