Олаф расхохотался.

– Так вот в чем дело! А ты пошлешь меня в Византию, если я откажусь от долга?

Теперь игра пошла в открытую, и Владимир честно признался:

– А что мне делать? Где я еще возьму столько злата?

– Так и быть, – согласился Олаф, – я меняю твой долг на службу у императоров.

Добрыня облегченно вздохнул, и все же он встрял в разговор:

– Княже, а как же я? Неужели я не заслужил того же?

Владимир с улыбкой похлопал воеводу по плечу.

– Заслужил, дядя, заслужил. О тебе мы поговорим за кубком доброго вина. А то горло давно пересохло.

Обняв воевод за плечи, Великий князь повел их в свои покои под шумные одобрительные крики.

Далеко не все радовались успеху Владимира даже в княжеской свите. Мрачнее тучи выглядели знатные киевские бояре Блуд и Волчий Хвост. Ярые приверженцы старой веры, они в свое время предали Ярополка, сторонника христианства, и поддержали Владимира только потому, что тот обещал свято блюсти заветы предков. Вначале новый князь полностью оправдывал надежды киевских бояр. За княжеским теремом устроили целый пантеон языческих богов во главе с Перуном. Голову ему изготовили из серебра, а усы из золота. Один его вид приводил всех в ужас. А культ приношения человеческих жертв наводил на людей такой страх, что даже отцы и матери безропотно отдавали своих детей на заклание.

Человеческие жертвоприношения позволяли местной знати держать в руках весь город.

Однако в последнее время почва стала уходить у них из-под ног. Владимир остыл к языческому святилищу и все больше помышлял об иной вере и едином Боге. Он охотно принимал и легатов римского папы, и посланников волжских болгар, славивших Магомета, и даже иудеев. Великий князь пока колебался, но визит в Византию вполне мог окончательно склонить его к принятию христианской веры. Ни в коем случае нельзя было допустить этой поездки.

Бояре, не сговариваясь, молча покинули княжеский двор и направились к расположенному неподалеку терему Блуда.

– А может, напрямую поговорить с Владимиром? – спросил по дороге Волчий Хвост. – Глядишь, прислушается к твоему совету. Помнишь, как говорил: «Буду почитать тебя вместо отца».

Блуд криво усмехнулся.

– Тогда он еще был неоперившимся юнцом. А сейчас вон каким соколом вымахал. К чему соколу советы какого-то старика?

– И соколам крылья подрезают, – запальчиво произнес Волчий Хвост. – Мы Владимира на киевский стол посадили, мы его оттуда и снимем!

– Думай, что говоришь, – осадил горячего боярина более опытный Блуд. – Владимир – последний сын Святослава. Да и тот от рабыни. Кто, кроме него, может сесть на киевский стол?

– А сыновья Владимира? Вон их сколько – целый выводок. Хоть Ярослава бери, хоть Изяслава, хоть Святополка…

– Так они все малые.

– Вот и добре! Не будут нам мешать. Ты сам говорил, что неоперившимся соколам наши советы ох как нужны.

От такого поворота Блуд остановился, натужно засопел и яростно заскреб лохматую бороду.

– Это, друже, надо хорошенько обмозговать за крепким сбитнем.

Волчий Хвост радостно оскалился:

– Именно крепким. А то от княжеских вин только живот пучит. Одно расстройство.

К тому времени бояре дошли до Блудовых владений. Холопы торопливо открыли калитку. Заговорщики немедля уселись за дубовый стол, уставленный всевозможными яствами и напитками. К разговору вернулись лишь после обильного возлияния и сытного угощения.

– Так-то оно так, – многозначительно произнес Блуд, облизывая жир с толстых коротких пальцев, – только сейчас Владимира голыми руками не взять. После стольких успешных походов народ против него не пойдет.

Сотрапезник удрученно кивнул головой.