Святой муж не слушал их и молился, преклонив колена. Он заявил, что не примет никаких снадобий для исцеления тела. Король и епископ предложили Эгидию многие дары, но Святой презрел те дары, даже не взглянув на них. Дивясь на мужа подобной святости, король и епископ препоручили себя молитвам Эгидия и, попрощавшись с ним, удалились. Между тем Святой исповедник, чувствуя, как его плоть страдает от нанесенной раны, тотчас вспомнил ответ, данный Богом апостолу: Сила Господня в немощи совершается[2], и попросил Господа, чтобы прежнее здравие боле не возвращалось к нему до конца жизни.

Король стал постоянно навещать Эгидия ради духовного наставления, стремясь беседовать с ним и руководствоваться его Святыми советами. Он часто предлагал Эгидию несметные сокровища, но тот отказывался их принять. Муж Божий убедил короля, что много лучше построить монастырь, в который он соберет рабов Божьих. Посвятив себя монашеской жизни, они будут денно и нощно служить Господу. «Я охотно сделаю все, о чем ты просишь, – ответил король, – если ты пообещаешь стать их духовным наставником и пастырем». Святой Эгидий долго отказывался, приводя многочисленные доводы и утверждая, что он, как человек созерцательной жизни, менее всего подходит для этих обязанностей. Наконец, вняв частыми просьбам и слезным мольбам короля, Эгидий нехотя дал свое согласие стать настоятелем монастыря. Король возрадовался и по совету Святого Эгидия, указавшего место для церквей и их число, воздвиг две церкви: одну в честь Святого Петра и всех апостолов, а другую во славу Святого мученика Привата. Церкви были построены неподалеку от пещеры Святого, в которой он долгое время в одиночестве предавался молитвенным бдениям.

Рабы Божьи стекались туда и служили Господу согласно с монашеским уставом, следуя заповедям Божественной любви. Монастырь владел землями, простиравшимися вокруг него на расстояние пяти миль, поскольку, как говорят, именно такой путь однажды проделал Эгидий, выйдя из пещеры навстречу королю Флавию, искавшему беседы с ним. Кроме того, Божественный муж по настоятельным просьбам своей братии и князей того королевства, к коим благочестиво присоединился весь народ, торжественно принял венец священнического служения. Вознесенный этими почестями, или, лучше сказать, бременем своих повседневных обязанностей, Эгидий сурово изнурял плоть ночными бдениями, долгими постами, усердными молитвами. Поэтому, размышляя о его жизни, можно сказать, что в ней были побеждены все страсти.

Он управлял братией со столь очевидной кротостью, что, хотя и говорил каждодневно, что следует нести крест Господень, почитался всеми больше из любви, нежели из страха. Кто смог бы описать в немногих словах пламень веры, постоянство надежды, безграничность любви, царившие в его обители? Весть о столь великом благочестии достигла слуха Карла, короля Франции. Пожелав увидеть Эгидия и насладиться его беседой, король отправил послов, настоятельно прося Святого удостоить его своим посещением. Приняв послов и поверив всему, о чем они рассказали, Муж Божий внял их просьбам и согласился посетить короля. Отдав братьям должные распоряжения и получив все необходимое для путешествия, Эгидий отправился к королю и вскоре прибыл в Арелат.

Когда Эгидий вошел помолиться в базилику Святого Креста, в углу храма демон устами некоего одержимого стал кричать ужасным голосом: «Увы! Увы мне! Сколько мучений я терплю из-за тебя, Эгидий! Ведь твоя праведность противна моим законам. Прошу тебя, перестань молиться, чтобы мне было позволено покинуть это место. Ведь я заперт тут и страдаю из-за тебя!». Услышав его речи, раб Божий осенил себя крестным знаменем и произнес: «Изыди, враг рода человеческого!». И тот, издав страшный рык, оставил невредимым человека, которого долго и жестоко терзал. Молва о чуде немедля разнеслась повсюду, так что все, почитавшие Эгидия прежде, стали чтить его еще больше.