». Причём в свете этих двух известий можно сделать вывод о том, что Боспор Киммерийский принадлежал Игорю, и не случайно именно туда убежал князь после разгрома. О практически полном уничтожении рати русов свидетельствует и Супрасльская летопись, в которой есть указание на то, что после этого похода Игорь в Киев «отбежа в мале дружине», что было вполне естественно после ожесточённого сражения на суше с армией Империи и катастрофы на море. Но это ещё не повод безоговорочно записывать князя в неудачники. Игорь не был идеальным правителем и человеком, как и все люди, он совершал ошибки и пытался в меру сил их исправить. А потому это поражение нисколько не умаляет его заслуг перед потомками. Не ошибается тот, кто ничего не делает, а жизнь у Игоря, жившего на переломе эпох, была очень насыщенной. Что как раз и подтвердилось, когда он вернулся на Русь из злополучного похода.

Прибыв на берега Днепра, князь развил бурную деятельность: создаётся впечатление, что, пока он добирался до дома, все его мысли были только об одном – отомстить! Вероятно, что во время долгого пути Игорь всё тщательно обдумал, взвесил свои возможности, поразмышлял над допущенными ошибками, сделал соответствующие выводы – и сразу по приезде начал готовить новый поход на Византию. Ромеи сожгли флот – немедленно строить новый! Дружина понесла тяжёлые потери – вперёд, к варягам и викингам, вербовать новых бойцов, денег не жалеть! Нечего противопоставить коннице базилевса – наймём печенегов! Греки захотят перехватить нас на море – а мы и по суше пойдём, да ещё и по Болгарии ударим! Игорь целиком ушёл в подготовку к этому походу, передоверив дела по внутреннему управлению страны своей жене. С одной стороны, ему хотелось как можно скорее встретиться вновь со своим врагом на поле боя, с другой – он понимал, что любая оплошность и недогляд, допущенные в спешке, могут привести к очень тяжёлым последствиям. Он уже не имел права на ошибку, князь просто обязан был смыть с себя позор поражения и поставить Империю на место. И если поход в 941 году был его личным делом, то в 943-м он превратил его в общегосударственное мероприятие, подняв на войну с Империей все подвластные и зависимые земли – «русь, и полян, и словен, и кривичей, и тиверцев».

По сообщениям Повести временных лет второй поход Игоря начался в 944 году, хотя Н. М. Карамзин, Б. А. Рыбаков и ряд других историков указывали на 943-й, опираясь на обрывочные сведения Новгородской I летописи. Я тоже склоняюсь к этому мнению, а потому при описании дальнейших событий буду исходить из того, что Игорь выступил в поход на Византию в начале мая 943 года. Но самое интересное, что некоторые исследователи, начиная от Н. И. Костомарова и заканчивая А. Королёвым, утверждают, что этого похода просто не было, на основании того, что в византийских источниках он не упоминается. «Если греки недавно разбили русских, то не могли до такой степени перепугаться их нового нашествия, особенно когда были предупреждены заранее и, следовательно, могли предпринять все средства и способы к отражению наступавшего неприятеля. Согласиться на унизительные условия, не бившись с врагами, которые недавно потерпели поражение, было бы уж чересчур нелепо, и Византия не была еще в то время бессильною» (Н. И. Костомаров). Для начала замечу, что если в иностранных источниках ничего не говорится о событиях из русской истории, то это ещё не повод полностью их отвергать – вон некоторые умники договорились до того, что и Невской битвы в 1240 году не было: дескать, у буржуев про неё ничего не написано.