С другой стороны, не доверил ведь он этот разговор никому, хотя мог бы: тема-то простая. И когда беседа зашла в тупик, а святоша развернулась, чтобы уйти, он не отпустил. Кирилл влипал в неё, как в свежий гудрон. Его тянуло за ней, болезненно и вязко.

Вот почему Кирилл принял твёрдое решение оставить святошу в покое.

Не было никаких объективных причин продолжать общение с ней: она ясно дала понять, что насчёт додика они не договорятся. Самое смешное, что и договариваться было не о чем: Федотов просто пропал после того разговора за трансформатором. Парни не смогли его найти, а утром он в школу не явился. Будет теперь скрываться от правосудия, а то и школу сменит. Трус он и есть трус. Спрятался за спину девчонки. Однако, если бы святоша собиралась огласить ситуацию, она бы уже сделала это.

С братом тоже всё было в порядке. В какой-то момент Кирилл начал всерьёз опасаться, что Арт запал на эту дурочку, но потом связался с Владой и выяснил: их отношения переживают расцвет, а зная брата, это могло происходить только искренне с его стороны.

Значит, нет ни одного повода думать о святоше каждые чёртовы пятнадцать минут. Она странная, глупая, наивная девчонка, но ему-то что за дело? Пусть разбирается с этим сама.

Да, он должен просто перестать смотреть на неё и разговаривать с ней в школе – и очень скоро он забудет о её существовании.

До вечера Кирилл ещё несколько раз возвращался к этой спасительной мысли, хваля себя за находчивость, а часов в восемь ему позвонила Алиса.

- Привет, - буркнула она не слишком весёлым тоном. – Забери меня, пожалуйста.

- Откуда? – удивился Кирилл.

- Из дома.

- А куда?

- Слушай, забери меня, я тебе потом всё расскажу, - раздражённо откликнулась его девушка и бросила трубку.

- Чего случилось-то? – спросил Кирилл, подхватывая с земли туго набитую дорожную сумку.

Сама Алиса, одетая во что попало, ждала его на лавочке во дворе своего дома. Её длинная ярко-алая чёлка свисала неопрятными сосульками, тушь потекла под правым глазом.

Эта девушка когда-то потрясла мир Кирилла. Она была старше него на год и теперь училась на первом курсе института. Носила необычную одежду и короткую огненную стрижку. Слушала «Короля и шута» и другие неформатные группы. Курила и пила всё, что горит. Но при этом оставалась по-девичьи изящной. То ли из-за стройной фигуры, то ли из-за какого-то особого обаяния – чёрт его знает, Кирилл не разбирался в таких вещах.

Но к Алисе испытывал нечто вроде благоговения.

- Предки, - презрительно буркнула она и выдула длинную тонкую струю дыма. – Бесят.

- И куда ты теперь?

- У одной моей подружки есть свободная хата на время. А потом подумаю.

Хата оказалась крошечной студией в курортном городке, абсолютно пустой, если не считать сантехники в уборной. Размерами она могла поспорить с санузлом в самолёте. Пахло ремонтом, который явно не был закончен: стены покрашены, а вот на полу – бетон. Едва переступив порог временного жилища, Алиса разделась до нижнего белья и исчезла в душевой. Вернулась завёрнутой в маленькое полотенце. Запрыгнула на широкий подоконник в комнате, включила музыку на телефоне, закурила и выдохнула:

- Каайф…

- А где ты спать собралась? – с сомнением уточнил Кирилл.

Алиса беспечно пожала плечами.

- Пройдусь по соседям, выпрошу одеяло.

- И положишь на бетон?

- Я потом новое куплю.

Порой её безбашенность поражала даже Кирилла.

Алиса притянула его к себе, раздвинув ноги, и влажно поцеловала. Ему всегда нравились её поцелуи, потому что она целовалась, как взрослая: не боялась языка, не брезговала слюной. Его не смущал привкус табака, потому что он и сам дымил, но вот сейчас Кирилла как молнией поразила мысль: а каково это было бы – целовать святошу? Что за вкус у неё во рту? Наверное, скучища какая-то вроде мятной зубной пасты… Он тут же дал себе мысленную оплеуху за такие мысли. Нахрена об этом думать?