Артём быстро и схематично показал Любе приём: встал напротив, чуть справа, подвёл левую руку тыльной стороной к сгибу её правого локтя и, скользнув по нему, вывернул руку назад, прижав предплечье к себе. Несмотря на то, что Артём совсем не применял силу и только обозначал движения, чувствовать себя в этой ловушке было страшно. Люба пискнула.

- Не бойся! Уж кто-кто, а я точно тебе вреда не причиню. И прибью любого, кто причинит.

- Почему?

Он пожал плечами:

- По воле твоего бога. Так у вас говорится?

Люба кивнула, смущаясь. Ей было неловко, что Артём на столькое готов ради неё, хотя они никто друг другу и она не отвечает ему никаким служением.

- А можно… я тоже для вас что-нибудь сделаю? Например, уборку в зале, или приготовлю и принесу еды..?

Брови Артёма взметнулись:

- Неожиданное предложение! Спасибо, я подумаю. Насчёт уборки. А еда никогда лишней не будет. Только что-нибудь несладкое. С мясом или, там, яйцами.

Они поотрабатывали болевой захват недолго – минут пятнадцать – но это были мучительные пятнадцать минут, потому что приходилось непрестанно прикасаться к молодому человеку, который ей даже не родственник. И ладно, если бы у него был длинный рукав, но Люба была вынуждена буквально гладить его обнажённые локти и предплечья. Сосредоточиться на приёме становилось всё труднее. В груди гудело и стреляло. Люба напряжённо следила за минутной стрелкой на часах, висевших над входной дверью, и вздохнула с облегчением, когда та добралась до двенадцати.

- Мне надо идти! – заявила она, чувствуя, как отчаянно горят щёки.

Господи, да она Митю столько не трогала за те два года, что они дружили, сколько Артёма за эти полчаса…

Парень кивнул – он-то выглядел вполне спокойно и невозмутимо.

- Ты молодец. Стараешься, вникаешь. Я уверен в скором прогрессе.

Люба поблагодарила, развернулась, чтобы уйти, но Артём добавил:

- И ещё. Мне нравится тебя тренировать.

От этих слов Люба совсем смешалась и буквально сбежала из зала. Но стоило ей оказаться на прохладной улице, как волнение отступило. Чего только не напридумывает глупый девчачий ум! Между нею и Артёмом не происходило абсолютно ничего особенного – они просто тренировались. Заглянув в своё сердце, Люба обнаружила в нём лишь дружескую благодарность молодому человеку. И сам он, очевидно, испытывает к ней исключительно братские чувства. И это прекрасно.

8. Глава 8. Чудо

После Любиного ухода Артём долго слонялся по татами туда-сюда без всякого смысла, улыбаясь сам не зная чему. Потом он оглядел зал, прикидывая, нужна ли ему уборка. Прошёлся вдоль стен, поправил валяющийся инвентарь. Да, пожалуй, мысль о том, чтобы проводить здесь больше времени с Любой, Артёму нравилась.

Он прекрасно отдавал себе отчёт в том, что эта девушка ему не пара. Дело не в трёхлетней разнице, а в той самой параллельности их вселенных. Ну где он и где молитвы о спасении души от дьявола? Если бы только он заподозрил себя в зачатках романтического интереса к ней, то непременно отказался бы от идеи бесплатной уборки в Любином исполнении, но Артём по-прежнему был уверен, что она ему как младшая сестра. Милая, добрая, смешная – именно такая, какой и должна быть младшая сестра. А в своей девушке он хотел видеть несколько иные качества. То есть, нет, качества эти девушке подходящие, вот только он им не подходит. Артём представлял рядом с Любой какого-нибудь домашнего медвежонка в свитере или строгого бледного юношу в рубашке и галстуке. А может быть, даже молодого священника в рясе. Но никак не загорелого парня с жилистыми спортивными руками и в майке без рукавов.