Отвратительная тварь одной головой приметила лежащую старуху, другой смотрела на нас с Колей.

— Быстрее!

— Коля, уходи! — кричал дед.

Я быстро по сиденьям к люку. Задыхалась от ужаса. Перепуганная Тайка тянула меня за руку к себе, а под попу Коля меня подталкивал. С такой поддержкой я даже со своим рюкзаком и четвёртым размером протиснулась наверх.

Автобус продолжало качать из стороны в сторону. Выбравшись, я сразу схватила Колю за руку, и вместе с Тайкой вытащили парня.

Больше счастливого выражения лица я у Коли не видела. До него дошло, что это не сон, не приключения сафари… Что нет деда и нет отца. Мы влетели и очень серьёзно.

Закусывая ногой алкоголика, к нам полезло чудовище. Другое, не то что с двумя головами, но не менее отвратительное. Оно всунуло голову в люк, но плечи не пролезли, поэтому чудовище билось, пытаясь свернуть крышу. Пасть огромная, окровавленная, четыре глаза, рога и клыки. Оно было в полоску.

Заорав во всё горло, Коля стал стрелять по монстру. Выбил глаз, выбил второй. В темноте вспышками загорались выстрелы, брякали пустые гильзы из–под патронов.

— Коля, — я дёрнула его на себя, — Береги патроны.

Демонюга больше не пытался пролезть в люк, умер, голова свернулась, его снизу товарищи пытались выдернуть. Бились его небольшие рога по крыше.

— Сюда! Снежка!

— Коля, мы спасаемся!

Я бы его не утащила, ткнула в спину, он вроде очнулся. Посмотрел на меня зло. Глаза чёрные, брови изогнулись в настоящем горе.

Отрицательно помотала парню головой, и убрала нож в карман рюкзака. Смело разбежалась и следом за Таисией прыгнула с промятой крыши автобуса на широкую ветку гигантской секвойи. Она проскрипела, покачнулась.

Если упасть, это стопроцентная смерть, поэтому я старалась удержаться. Руки и ноги тряслись, но я, не оглядываясь ни на что, ползла вверх, где мелькала тощая задница моей любимой подруги мелькала среди хвойных лап.

Только когда какофония адских голосов стала приглушённой, посмотрела вниз. Не бились стёкла, никто не стрелял.

По телу дрожь.

Из-за веток земли не было видно. За нами кроме Коли никто не последовал. Он перекинул ружьё через плечо и полз следом, оглядываясь по сторонам.

Таисия устала ползти, устроилась на большой ветке у ствола. Я, как по винтовой лестнице, обошла её и встала в полный рост, глядя на невероятный пейзаж.

Мы забрались очень высоко!

Дерево, что стало нам приютом в эту ночь, было невероятно высоким, то ли оно самое старшее в лесу, то ли росло на холме. Нас обдувал ветерок, которого внизу не чувствовалось вовсе. Я видела макушки других деревьев. Они серебрились в свете луны, казались покрытыми снегом и синим инеем. Ускользали в тёмную перспективу волнистым ковром. Дальше стоял лес не такой высокий, секвойи там попадались редко. И где-то очень далеко, тёмно-фиолетовыми пиками возвышались горы.

А на небе россыпь звёзд делала чёрное небо разноцветным: розовым, голубым и даже имелись жёлтые оттенки. И стелился на туманных клубах млечный путь.

— Что там? — спросил у меня Николай, сев на ветку ниже, уныло скрючился.

— Млечный путь на небе, значит это Южное полушарие? Мы не дома совсем.

— Понятно, что не дома, — отвечала откуда-то из-за длинных кипарисовых лап моя Тая. — Снежка, даже в южном полушарии таких существ не водится.

Я завороженно смотрела на сказочный пейзаж и прибалдела от красоты.

— Горы есть, и бесконечный лес. В километрах пятнадцати вроде река.

— К реке пойдём, — вздохнул Николай. — Но утром. Если эти твари ночные, то нам лучше отсидеться.

— Здесь неплохо можно спать устроиться, и даже вниз не упасть, — сказала Тая, но чувствовалось, что она на грани истерики. Голос слабый и тихонько дрожал.