Лишь в более серьезных случаях, если мятеж не успокаивался и ширился, направлялись войска. Вешали зачинщиков, пороли всех остальных, вышибая недоимки. А самый действенный способ придумал Ришелье – постои солдат. Создал специальные роты, которые располагались в деревнях, жрали, пили, насильничали. И не уходили, пока община не внесет задолженность. Однако война затягивалась, перегрузки нарастали. При Ришелье королевские подати увеличились втрое, цены на соль – вдвое. И все чаще народ не выдерживал. По югу Франции прокатилось масштабное восстание «кроканов», по Нормандии – «босоногих». А в 1642–1643 гг. с интервалом в полгода умерли Ришелье и Людовик

XIII. Власть при пятилетнем Людовике XIV досталась его матери Анне Австрийской и премьер-министру кардиналу Мазарини.

Им пришлось столкнуться с еще большими проблемами. В Туре вспыхнуло восстание «капитана Сабо», потом мятежи в Марселе, Валансе, Монпелье, Клермон-Ферране, Анжере, Сен-Маре, Домфроне, Туле, Иссуаре, Манде, Гренобле, Тулузе. Подавляли и казнили в одном месте – начиналось в другом. По национальности Анна (хоть и Австрийская) была испанкой, а Мазарини итальянцем, Ришелье привлек его и выдвинул за дипломатические таланты. Но королева блюла интересы сына-короля, а кардинал понимал, что и его собственное возвышение без укрепления государства пойдет прахом. Они считали, что после всех понесенных расходов и жертв заключать мир можно только с выгодой для Франции, и, несмотря на трудности, продолжали войну.

Германская империя (официально она называлась Священная Римская империя германской нации) состояла из 350 крупных и мелких государств. Война расколола их на католический и протестантский лагеря. А император Фердинанд III давно стал, по сути, номинальным властителем. Реальную его силу определяли «личные» владения Габсбургов – Чехия, Австрия, Западная Венгрия. А католические германские князья во главе с герцогом Баварским Максимилианом выступали скорее союзниками, чем подданными. Ну а самое могущественное звено габсбургской коалиции составляла Испания. Она была гораздо больше, чем сейчас. Не считая заморских колоний, ей принадлежали Сицилия, Сардиния, весь юг Италии, Миланское герцогство, Франш-Конте на востоке Франции, Испанские Нидерланды (Бельгия и часть северной Франции). Но и испанцам в течение 30 лет везти на себе основную тяжесть войны становилось уже не по силам.

В общем-то, стороны, измолотив друг друга, давно подумывали о возможности примириться. Усилия в этом направлении предпринимали и римские папы Урбан VIII и его преемник Иннокентий Х. Хотя предпринимали из собственных соображений. Рим по-прежнему оставался в большей степени светским государством, чем духовным центром. Стремился усилить свое влияние в международных делах. И предполагалось, что, примирив европейские державы, можно будет перенацелить их в помощь венецианцам против Турции – а в подобном союзе папа выдвинулся бы на лидирующую роль. Строились и перспективные планы: что после разгрома турок новая «папская коалиция» сможет поддержать Польшу. И поможет ей сокрушить Россию.

При посредничестве Рима в Вестфалии с 1644 г. уже начали заседать два мирных конгресса: в Оснабрюкке, для переговоров с протестантами, и в Мюнстере – для делегаций католических стран. Но взаимопонимания достичь не удавалось, стороны выдвигала свои условия, не желая уступать. Мало того, каждый из участников войны вел собственные игры. Например, католические германские князья сражались на стороне императора, но и не хотели его усиления, чтобы он не ущемил их «вольности». Протестантские князья опасались своих союзников-шведов. Боялись, что они подомнут Германию под себя, и предпочитали сохранить слабую власть императора, своего врага. А дипломатия Мазарини хитрила, чтобы заманить тех и других князей под покровительство Франции.