– Нет, нет, что ты! Не надо, не надо. Ведь я знаю, что ты всегда готова меня угостить, а утку приберегла для своей Кобыльей Головы[24]. Зачем его сердить?

В другой раз, выходя от купчихи Крапивиной, блаженная сказала: «Вот зелена крапива, а скоро завянет». В скором времени молодая и цветущая здоровьем Крапивина неожиданно заболела и умерла.

24 декабря 1761 года, накануне праздника Рождества Христова, Ксения бегала по улицам и громко кричала: «Пеките блины, пеките блины! Скоро вся Россия будет печь блины!» На другой день умерла императрица Елизавета Петровна, и всем стало ясно, почему за день до того блаженная призывала готовить поминальный стол.

Еще через три года при попытке дворцового переворота был убит Иоанн Антонович[25]. Его кончину святая начала оплакивать за три недели до убийства. Она плакала и причитала: «Там кровь, кровь, кровь! Там реки налились кровью, там каналы кровавые, там кровь, кровь!»

Сорок пять лет жила Ксения после смерти мужа, сорок пять лет, почти не обутая и еле одетая, она скиталась по Петербургу. Тот, кто жил или бывал здесь, знает, как непостоянен и капризен местный климат, как мало дней в году, когда дают передышку холодные дожди; когда не дует пронизывающий ветер; когда нет трескучих морозов, от которых на лету мерзнут птицы и застывают здоровые и хорошо одетые люди. Так как же могла почти полвека жить здесь, без одежды и крова, старая и слабая женщина? Несомненно, это удавалось ей потому, что сердце ее горело любовью к Богу и этим горением укреплялась и ее плоть.

Известно, что в последний период жизни Ксении ее уже широко почитали как святую. Молва о ее строгой подвижнической жизни, о ее доброте, кротости и прозорливости разнеслась по всему Петербургу. Купцы, мещане, чиновники – все были рады принять у себя блаженную, потому что было замечено, что, в каком бы доме она ни побывала, там тотчас водворяется благодатный мир.

Торговцы заметили, что, если блаженная заходила в лавку, где до того не было торговли, и брала орешек или пряничек, – лавка начинала ломиться от покупателей.

Извозчики заметили, что, если кому-нибудь из них удалось хоть несколько метров провезти блаженную, у того целый день езда шла отлично и была хорошая выручка. Поэтому извозчики, еще издалека завидев красную кофту блаженной, мчались к ней на своих пролетках и умоляли хоть на минутку присесть в их коляски.

Матери маленьких детей замечали, что, если блаженная приласкает или покачает в люльке больного ребенка, тот непременно вскоре поправляется. Завидя Ксению, они спешили к ней, протягивали ей младенцев, просили благословить детей.

Избрав юродство, Ксения Петрова отказалась от возможного второго брака, от семьи, от дома, от всего мирского. Удивительно, но сама блаженная приходила на помощь людям именно в домашних бедах и различных семейных нуждах: она помогала встретиться с суженым, покровительствовала влюбленным, находила родителей для сирот, исцеляла больных и спасала от нищеты тех, кто уже отчаивался что-нибудь заработать…

Однажды Ксения пришла в гости к своей старой знакомой Параскеве Антоновой, той самой, которой подарила дом. «Сидишь тут, чулки штопаешь, а Бог сына тебе послал! – закричала она прямо с порога. – Иди сейчас же на Смоленское кладбище!»

Антонова послушалась и поспешила на Смоленское. На одной из улиц Васильевского острова, вблизи кладбища, она увидела толпу народа. Из любопытства она подошла ближе. Оказалось, что какой-то извозчик сбил с ног беременную женщину, которая тут же на улице разрешилась от бремени мальчиком, а сама скончалась.