– Чувство вины за то, что он меня спас?

– Нет, за то, что проявил инициативу.

– Неужели инициатива – это так плохо?

– Для волфана, находящегося на службе у человека – да. Но твой случай, конечно же, особенный.

За столом наступило тягостное молчание, которое пару минут спустя нарушил Зэнд-Гвоздь. Поднявшись с подушек, он поклонился принцу:

– Ваше высочество, я что-то устал с дороги и хотел бы отдохнуть. Разрешите, я вас покину.

– Да, конечно. Вождь, прикажи проводить Зэнда в отведенные нам покои.

Мортигар подозрительно посмотрел на бородача, но ничего не сказал, а только громко хлопнул в ладоши.

– Отведешь нашего гостя, – небрежно бросил через плечо беззвучно выросшей за его спиной молодой женщине.

– А у вас красивые девушки, – обратился Альваза к вожаку, когда Зэнд с провожатой покинули зал, и остановил свой взгляд на танцовщицах.

– Если ты о них и о прислуге, то это все ваши, человеческие девушки. Они и в самом деле весьма неплохи, – криво усмехнулся Мортигар.

– Как?! Тебе прислуживают люди? – Альваза, казалось, готов был вскочить на ноги, брови его гневно сошлись к переносице.

– И уже довольно давно. А почему бы и нет? Я им за это хорошо плачу.

Мортигар хрипло захохотал.

– Я ничего об этом не знал, – принц взял себя в руки, только пальцы его, сжимавшие рукоятку ножа, нервно подрагивали.

– А вы в Элеонте вообще мало интересуетесь нашей жизнью, но я отнюдь не в обиде, – и вожак благодушно откинулся на подушки.

– Согласен. Это, очевидно, наше упущение. Но я готов исправить эту ошибку. Считай наш приезд первым к тому шагом. Я опять хочу вернуться к Малышу. Принцесса Алена не отступит от своего решения выразить ему свою благодарность и предложить дружбу. Ее не остановит даже путешествие в Дикие леса. Нам хотелось бы только заручиться твоей поддержкой, вождь. Не будешь ли ты возражать, чтобы Малыш пошел на службу к принцессе, если, конечно, нам удастся его найти и уговорить.

– Конечно, дорогой принц, – Мортигар широко развел свои ручищи, – если вам посчастливится отыскать Малыша, можете располагать его жизнью, как вам заблагорассудится.

Алена заметила, что, когда вожак произносил эти слова, Альваза, склонив голову, что-то еле слышно пробормотал себе под нос и незаметно сделал рукой какой-то сложный жест.

В подземный город не проникало солнце, и определить по нему время суток было невозможно. Но волфанам с их звериным чутьем это и не было нужно. Они безошибочно определяли наступление вечера и уменьшали количество светильников на стенах подземных улиц.

В тронном зале вожака Мортигара продолжался пир. Звучала музыка, танцевали девушки, волфаны поглощали напитки и закуски в устрашающих количествах. Алена уже давно потеряла интерес к окружающему, она все чаще клевала носом и с большим трудом удерживалась от того, чтобы не заснуть окончательно. Альваза тоже ощутил навалившуюся усталость.

– Должно быть, уже поздно, – обратился он к Мортигару. – Мы, пожалуй, пойдем спать.

Осоловевший вожак благодушно кивнул:

– Конечно, дорогой принц. Хотя я вас не понимаю. Веселье-то в полном разгаре.

И он осушил очередной бокал вина.

Девушка-прислуга проводила принца и Алену в отведенные им покои. Помещение было довольно просторным, но мебель и все вещи здесь, как и в тронном зале, были расставлены в полном беспорядке, и поэтому казалось, что в комнате, в общем-то, и развернуться негде.

Зэнда на месте не было, но Альвазу это, казалось, нисколько не удивило. Отшвырнув с дороги несколько стульев. он подвел сонную Алену к широкой, небрежно застеленной кровати, на которую та и опустилась с большим удовольствием. Принц же, подойдя к камину с рдеющими в полумраке углями, устроился в глубоком кресле, положив ноги на металлическую решетку. Но подремать ему так и не удалось. Неожиданно в дальнем углу комнаты открылась небольшая потайная дверь, и из темного провала показалась массивная фигура Зэнда-Гвоздя. Он осмотрел комнату настороженным взглядом и, убедившись, что посторонних здесь нет, облегченно перевел дыхание. Альваза, не вставая с кресла, молча и выжидательно смотрел на бородача. Тот подошел к камину и, поворошив угли длинными щипцами, сказал: