Альваза выжидательно смотрел на Мортигара, а тот, повернув голову к одному из своих придворных, казалось, был увлечен беседой и не замечал того, что происходит вокруг. Принц же, похоже, никак не собирался обозначать своего присутствия, он с легкой улыбкой на губах продолжал молча смотреть на Мортигара. Наконец вожак обратил внимание на всадников. Его полузвериное лицо исказила кривая гримаса, которая, по всей видимости, должна была означать радушную улыбку, и под сводами зала зазвучал его грубый лающий голос.

– О, не Альвазу ли, принца славного королевства Амерон, вижу я в своей убогой обители!

С этими словами Мортигар встал с трона и начал по ступенькам спускаться с подиума. Передвигался он подобно человеку – на задних конечностях, выпрямившись, насколько это позволяла крутая, больше похожая на горб холка, во весь свой гигантский рост. При его приближении у Алены невольно екнуло сердце и возникло желание куда-нибудь спрятаться, но ее взрослые спутники оставались совершенно невозмутимыми. Альваза наконец спешился и даже сделал шаг навстречу Мортигару.

– Ты не ошибся, вожак. Принц Альваза приветствует тебя в твоем подземном дворце.

Мортигар снова заулыбался и склонил свою уродливую голову.

– Мой дом – твой дом, дорогой принц.

– Благодарю. Но, как видишь, я не один.

– Твои друзья – мои друзья. Твоего оруженосца я узнаю, а вот эту юную особу…

– Представляю тебе принцессу Алену, дочь Альдерозы, нового члена славного семейства Парланжер.

Мортигар изобразил самую, должно быть, сладкую из своих улыбок.

– О-о, маленькая принцесса, наверное, устала с дороги и проголодалась. Я сейчас же велю устроить пир для дорогих гостей.

И тут Алена наконец вспомнила, кого ей напомнило лицо Мортигара – собакоголовую обезьяну павиана.

Пир был в полном разгаре; Мортигар и его гости возлежали на цветных атласных подушках вокруг низкого, почти вровень с полом, широкого стола. Стройные девушки бесшумно подносили яства на золотых и серебряных блюдах, наливали в хрустальные кубки сладкое тягучее вино. Четверо приближенных к вожаку волфанов расположились по краям стола, остальные лежали прямо на полу по периметру зала, оставив середину свободной. Здесь несколько девушек в полупрозрачных одеяниях извивались в нескончаемом танце под странную заунывную музыку.

– Так значит, дорогой принц, ваше семейство можно поздравить с драгоценным приобретением, – Мортигар поднял кубок с вином и отвесил легкий поклон в сторону Алены. – Я кое-что слышал об этом, но не во всех деталях. Сам знаешь, как в наше захолустье доходят новости.

– А я полагал, о вожак, что Малыш поведал тебе историю Алены достаточно подробно, – Альваза изобразил на лице удивление.

– Малыш, Малыш, – Мортигар поднял глаза к потолку, насколько это было возможно с его холкой. – Что-то не припомню.

– Волфан, который был с Аленой в Лавадолле и который, собственно, помог ее спасти. В общем-то, главная цель нашего к тебе визита – поблагодарить Малыша за его услугу.

– Ах да, что-то такое начинаю вспоминать. А он что, здесь, в Городе?

– Ты сам вызвал его к себе.

– Да-да, припоминаю, – вожак, отхлебнув из кубка, покивал уродливой головой. – Вызвал, точно. Я был буквально… восхищен его сообразительностью и хотел предложить ему место в своей свите.

– Но я его здесь не вижу, – вступила в разговор Алена, обведя вокруг взглядом.

– Его здесь и нет, юная принцесса, – Мортигар опять изобразил на лице улыбку. – Он отказался. Как я его ни уговаривал, он для себя решил по-другому. Дело в том, что у него возникло чувство вины, и он решил удалиться в Дикие леса, чтобы вести там отшельнический образ жизни.