Ясмина расслабилась и выдохнула. Она не хотела себе признаваться, но ей стало не по себе от того, что ее спутники разбежались по склону и оставили ее одну. И девушка с удивлением отметила, что ласковое обращение «малышка» от здоровяка Ансгара ее совсем не обижает и не раздражает. Наоборот, чувствуется какая-то родственная забота от этого огромного, как медведь, человека.

– Тогда я займусь чаем, – тепло улыбнулась Ясмина.

Послушница достала из своего мешка сухие листья смородины и мяты, бросила в котелок и залила водой, поставила на огонь. Через некоторое время со склона спустился Дамир, он нес тушку маленького горного козлика. Ловко его освежевал и передал Ансгару с Такеши, а сам отправился к ручью, прихватив свежую рубаху. Чай был готов и, дождавшись, когда Дамир вернется от ручья, Ясмина последовала его примеру, взяла сумку и отправилась привести себя в порядок.

Ночная прохлада постепенно накрывала ущелье, вода в ручье была обжигающе холодной. Ясмина пофыркав поплескалась в воде, переоделась в свежую рубашку и натянула на мокрое тело штаны. Куртку решила пока не надевать.

Послушница вернулась к лагерю, когда над полянкой уже тянуло жареным мясом. Постиранную сменную рубаху и куртку повесила перед костром просушиться.

Дамир глянул на послушницу, прошелся глазами по мокрым волосам, с которых капала вода, с неудовольствием отметил, что рубашка девчонки слишком тонкая для ночевки в горах.

Ясмина подсела к костру, грея руки и вглядываясь в красно-оранжевые языки пламени. Костер трещал и выбрасывал искры в стремительно темнеющее небо.

Спутники молчали, и каждый думал о своем. После сытного ужина, начали готовиться ко сну. Первым предстояло дежурить Ансгару. Потому здоровяк только размялся и отошел в сторонку попрактиковаться со своими секирами. Ясмина уселась на колени и вознесла молитву Великой Воле, после чего расположилась у огня, подложила свою сумку себе под голову и, укрывшись прогретой на костре курткой, постаралась уснуть. Но тело, не привыкшее к таким нагрузкам, было напряжено и, казалось, все мышцы в теле Ясмины звенели, как струны. Девушка поменяла положение, отвернувшись от костра, легла спиной, прогревая натруженную поясницу. Спине стало теплее и тянущие мышцы стали расслабляться, но уснуть по-прежнему не получалось. Было твердо и неудобно. Девушка опять перевернулась и уставилась в звездное небо. Она смотрела в небо и разглядывала знакомые созвездия, видела и припорошенную алым полоску в небе. По одной легенде полоска эта была оставлена одним из богов, когда тот сеял живое на земле. Он шагал по планете и раскидывал семена деревьев, растений и цветов. Он подкидывал семена в воздух, позволяя потокам ветра разносить их в разные стороны. И вот пришло время сеять семена священных цветов, но ветер не смог их унести, те были слишком тяжелы для него, и семена зависли в небе, распыленные алым в глубине созвездий. Только несколько семян сорвалось с рук бога, и упали на землю, прорастая.

Костер потрескивал, глаза стали закрываться, все-таки усталость брала своё. Ясмина глубоко вздохнула, опять повернулась к костру лицом и столкнулась с льдистым взглядом. Она замерла, но глаз не отвела. На лице Дамира играли блики желтого пламени, темные волосы отсвечивали красным, а глаза оставались пронзительно холодными, хоть и отражали огонь. Девушка поежилась и зажмурилась, стараясь прогнать этот холод. Природное любопытство взыграло в ней, и она приоткрыла один глаз и опять резко зажмурилась. Натянула куртку до самого носа и не заметила, как начала проваливаться в сон, полный звезд и синих, как самое северное море, глаз под черной челкой.