Дамир встряхнул головой, это не его дело. Его дело – доставить девушку в столицу. А это ни много ни мало семь дней конного пути. Так что сейчас стоит сосредоточиться на продумывании плана.

Кельи не отправленных на постриг послушников находились здесь же, во дворе, в небольшом одноэтажном здании. Основная дверь, как успел приметить Дамир, закрывалась на внутренний засов. Проникнуть в эти покои не составит труда.

Вчера Дамир наблюдал за послушницей и жизнью монастыря полдня. Сегодня взобрался на него незадолго до рассвета, сменяя Такеши.

Забрался в густой тутовник, устроился удобнее на ветке и замер.

Скрипнув старой рассохшейся дверью, во двор крадучись выбралась девушка. И направилась к стене, огораживающей двор от обрыва, помедлила мгновение и с лёгкостью вспрыгнула на гребень стены. Дамир успел испугаться, даже дернулся в её сторону, в конце концов девушка представляла собой необналиченный актив. А он и его ребята достаточно времени провели в пути, чтобы не возвращаться с пустыми руками, потому что девушка, видите ли, в последний момент решила проверить законы притяжения. Но послушница с лёгкостью человека, неоднократно уже это проделывающего, разместилась на парапете, свесив ноги вниз и опираясь на руки, она повернула голову туда, где далеко в горах небо начинало светлеть, прогоняя последние тусклые звезды.

Девушка сидела неподвижно и как будто даже дремала, а Дамир договорился сам с собой и, оставшись сидеть в густых ветвях, наблюдал за послушницей.

Прошло совсем немного времени. Небосвод окрасился нежно алым.

Девушка повернула голову и заливисто свистнула, подождала, после чего сложила руки лодочкой и с три раза натурально коротко гавкнула, тоненько и звонко. Как будто даже нерешительно. Повернувшись в другую сторону обрыва, девушка склонила голову немного в бок, как будто прислушивалась к чему-то. После чего, порывшись рукой в сумке, что-то достала и протянула над обрывом. Дамир услышал звук, похожий точь-в-точь на тот, что воспроизвела послушница. Шелест крыльев и в миг, большая тень спикировала к ладони девушки, подхватила подношение. После чего послушница достала из сумки еще кусочек поменьше и положила лакомство рядом с собой на гребень стены.

Прошло совсем немного времени, и огромная тень спикировала рядом с девушкой, но в этот раз не торопилась улетать. Огромный беркут отвернулся хвостом к послушнице и начал рвать добычу острым крючкообразным клювом, придерживая ее желтой когтистой ногой.

– Обиделся? – сказала девушка, продолжая смотреть в сторону рассвета.

Дамир в голове сделал пометку, что, похоже, барышня-то блаженная, раз с птицей разговаривает.

– А у меня сухарик есть. Хотя сколько раз мне мастер говорил, что диких птиц нельзя подкармливать хлебом. Но ты ведь не совсем обычный, да, Пушок?

Дамир чуть не свалился с дерева. Придумать более неподходящее имя для хищной птицы сложно. Пушок? Серьёзно?

Девушка зашуршала карманом, и голова птицы с интересом повернулась в её сторону. Простучав огромными когтями по парапету, беркут опустил голову к карману послушницы и клювом царапая штанину, требовал угощение.

– Вот ты, конечно, хитрый, Пуша. Мир?

Дамир еле заметно дернулся, услышав свое сокращенное имя. Девушка подняла ладонь и пальцами погладила хищную птицу по голове и шее.

После чего достала долгожданный сухарик и передала в клюв беркуту.

Солнце уже искрилось на верхушках гор, а небо налилось алыми оттенками, подсвечивая нежно-розовым редкие пушистые облака. Силуэт девушки и птицы ярко выделялся на фоне золотеющего неба. Это даже было красиво, жаль только, что Дамир не романтик и не художник.