Огонь разожгли в самом центре. В закоптившемся котелке варилась тушенка с картошкой и луком. Палач высыпал в воду почти целую банку соли и перца, и душистый запах понемногу начинал будоражить животы всадников. Пока Авель помешивал варенье, Аша чистила дуло своей винтовки и настраивала прицел. Огромный мужчина сидел в углу двух стен и неподвижно смотрел себе под ноги. Священник периодически замечал, как Авель бросает злые взгляды на немезиса. От нервозности, которая засела в нем с самого начала похода, Каин достал из-под плаща трубку из дуба. При жизни дерево болело радиацией, о чем свидетельствовали круглые шишки на коричневой трубке. Палач надеялся, что хотя бы приятный дым табака сможет снять тревогу.

Повозку с лошадьми загнали сюда же. Жеребцы священника и немезиса были не особо прихотливы и ели ядовитый плющ, а вот коней Аши и Авеля приходилось кормить овсом. Повезло, что Авель заблаговременно позаботился о пропитании скакунов. В землях за городом кроме ядовитого плюща ничего не росло, да и он встречался очень редко.

Отец Каин потягивал трубку и слушал тишину. Абсолютное безмолвие угнетало. В глубине души он надеялся услышать хоть какой-нибудь намек на жизнь – щебетание птицы или хотя бы пение сверчка. Складывалось впечатление, что во всем мире не осталось выживших, кроме них самих. Только вечная ночь, холод и смерть. До ушей доносился лишь треск костра и лязг стальных деталей винтовки.

Палача удивляло, как легко хрупкая девушка откручивала тяжелый ствол орудия своими тонкими миниатюрными руками. Она знала каждый винтик, каждое сочленение в конструкции, знала все, что необходимо ее сестре по духу и бережно чистила ее после каждого задания. Складывалось впечатление, что Аша не просто делила с винтовкой всю свою жизнь, но и родилась, держа ее в руках.

«А как она стреляет», – подумал священник, искоса поглядывая на девушку.

Авель уже закончил мешать суп и сидел, прислонившись к стене. Под тенью капюшона светились недовольные голубые глаза. Юноша вытащил из походной сумки маленькую потрепанную книжку, на обложке которой поблескивал тонкий металлический крест, и раскрыв ее, спрятал свой недовольный взгляд среди страниц.

«Однако что-то не меняется», – подумал Каин, припоминая, что юноша и раньше брал с собой на задания Библию.

– Про что читаешь сейчас? – нарушил он тишину.

– Про исполинов, – ответил Авель, не поднимая головы.

Каин промолчал, не найдя слов. Упоминание о исполинах, заставило его вспомнить о немезисе.

Великан сидел все также неподвижно. Его взгляд устремлялся куда-то в ядовитый плющ сквозь черные стекла очков. В своем огромном плаще он походил на огромную насыпь угля, накрытую брезентом.

Со стороны подул ледяной ветер, и священник ощутил, как холод просовывает свои острые пальцы ему меж ребер. Он сильнее укутался в плащ и подвинулся к костру.

– Давайте-ка обсудим, как нам построиться, в случае нападения, – он поднял крышку котелка и взглянул на варево.

– Разве есть смысл? – спросил Авель, наконец-то подняв голову. – Все зависит от того, откуда враг появится, – юноша говорил спокойно, но в его голосе чувствовалась доля обиды.

Палач посмотрел на Серафима.

«Он злится на меня? Я же говорил, что не могу пойти против воли Девы. Или же он расстроен, что я недостаточно слежу за немезисом?» – Каина всегда смущала эта черта его воспитанника. Авель был добрым юношей, но когда дело касалось грешников, становился другим человеком.

– Согласна, – поддержала Аша. – Они могут напасть откуда угодно.

Немезис сидел все также неподвижно.

– Именно поэтому мы должны все предусмотреть, – палач поднес железную миску к краю котелка и налил супа. – Не хочу, чтобы нас застали с голой задницей.