– Нет, – тут же ответил Авель. – Я с ними поздоровался, но ответил только отец Рине. Я подумал, может, кто-то что-то говорил.

– Нет. Ничего.

– Ладно, – ответил тихо Авель и вновь посмотрел на останки.

Каин вдруг ощутил неловкость. Священнику казалось, словно это его вина, что остальные избегают парня. Он уже было хотел заговорить об этом, но Авель уже сложил руки над скелетом.

– Начинаю.

Глаза юноши закрылись, и все его тело разом окаменело. Грудь перестала подниматься, спрятав в себе вдох.

Палач стоял за спиной и наблюдал за процессом сканирования. Прошлый раз на анализ тела у Авеля ушло больше пяти минут, и после него юноша так сильно ослаб, что еле стоял на ногах.

Каин почувствовал зуд в культе и вынул ее из-под складок плаща. Под черным рукавом показались крохотные младенческие пальчики.

«Растет», – подумал он и снова посмотрел на Авеля.

Юноша разомкнул руки и открыл глаза.

– Скорее всего, это Т-человек, – Авель коснулся почерневших костей. – Много убийств. Очень сильный физически.

Палач приложил целую руку к подбородку и задумался. Из огромного списка тех Т-людей, которых он казнил, подходящих под это описание не было.

– Можешь сказать о нем что-нибудь еще?

Авель кивнул и снова сложил руки, но на этот раз поместил ладони внутрь почерневшей грудной клетки. Лицо поднялось к потолку, и голубые глаза, подрагивая, закатились.

Несколько секунд царило молчание.

– У него был сын, – раздался голос Авеля. Он звучал приглушенно, словно каждое слово давалось юноше с трудом. – Очень переживал за него. Умер старым. Не своей смертью. В гневе.

Палач посмотрел в пол, пытаясь привязать новые подробности к уже существующим, и вдруг перед его мысленным взором предстало лицо с желтыми, полными ненависти глазами. Каин вытаращился на полусгнившие кости, поражаясь тому, как все необычно складывалось.

Он положил руку на плечо Авеля.

– Достаточно. Это Джаггернаут.

Юноша обернулся к священнику и устало кивнул. У следующего стола он вновь закрыл глаза и простер руки над останками.

– Мутант с рождения. Не обращенный. Не было близких. Никого не убивал.

– Как он умер?

Юноша сомкнул пальцы вокруг кости, и вдруг его тело содрогнулось, как от удара током. Ноги подкосились, и Авеля потянуло назад.

Палач тут же подхватил падающего парня. Авель тряхнул головой и постарался встать, держась за край стола.

– Я просто немного устал, – сказал он, переводя дыхание. – Долгая дорога. Потом бой.

Палач кивнул. Он прекрасно понимал, что дело не столько в усталости, сколько в сложности самого анализа. Будь у них больше времени, Каин бы отправил останки на экспертизу, но его было ничтожно мало.

– Я слышал, что вам удалось узнать часть заклинания, – юноша выпрямился и убрал руки от стола, но его все равно слегка покачивало.

– Да, Железная Дева уже отправила отрывок в отдел анализа.

Они оба замолчали. Авель смотрел на останки, все еще дрожа от слабости. Палач же опустил глаза в пол. В мыслях крутился вопрос, который он уже давно хотел задать, но все не решался.

– Так тебе нравится в Риме? – выпалил он и беспокойно посмотрел на юношу.

Авель слегка улыбнулся.

– Хороший город. Жители очень набожны, чего нам сильно не хватает. Мне это близко. Если вы, конечно, понимаете.

– А ты знаешь, чего стоит их набожность? Их диктатура просто не допускает неверия. Кардинал подавляет любое инакомыслие и очень жестокими способами. У них ведь даже нет оппозиции.

– А нам оппозиция принесла что-нибудь кроме смуты? – возразил Серафим. – Лучше, когда всем заправляет одна сила. В истории человечества полно примеров, когда сильная и суровая власть приводила свой народ к процветанию. У них нет таких антирелигиозных движений, как у нас.