– А вам таки одна дорога – в верблюды, – сказал я маунтам. – Только потом обратно превратиться не забудьте, когда пустыня станет чем-нибудь еще.

Начало светлеть – настолько медленно, точно заканчивалась полярная ночь, а не обычная. Солнца не появилось – ни большого, ни маленького. Небо сперва было похоже на вчерашний «грязный потолок», а позже стало прозрачным, зеленоватым, волнующимся, будто над нами поместили перевернутое мелкое море.

– Что-то начинаю уставать от здешнего разнообразия, – сказал я. – Тянет на стабильность.

– Изменения в этой зоне не такие уж и быстрые, – возразила Джейн. – Бывает хуже.

Барханы уступили место песчаной равнине, подернутой рябью извилистых гребней, образованных дувшим строго в одну сторону ветром. Идти стало полегче: и костомеху, и маунтам. Мы хорошо разогнались, и тут песок под нашими ногами стал зыбким. Равнина дрогнула, глубоко просев сразу на большой площади. В центре впадины образовалась быстро растущая воронка. Джейн спрыгнула с руки костомеха.

– Поворачиваем! Поворачиваем! – закричала она.

Обалдеть какое ценное указание! Конечно поворачиваем, – но надо бы еще и выбраться на твердое, а мы успели только повернуть. Пустыня продолжала прогибаться, воронка – расти, и вот мы уже дружно вбираемся по ее склону, силясь не съехать вниз вместе с потоками стекающего в горловину песка. А в самой горловине открывается огромная круглая пасть метров шести в поперечнике.

Карабкающаяся на четвереньках чуть впереди костомеха Джейн глянула через плечо и разразилась своим эпичным боевым кличем, не прекращая перебирать руками и ногами. Пасть ответила глухим ревом, окатив нас удушающим зловонием, и временно захлопнулась. Пока открылась снова, мы поднялись на несколько метров. Джейн заорала опять, и уже не прекращала до тех пор, пока мы не оказались вне опасности. Несмотря на весьма острую ситуацию, меня разобрал неудержимый смех. Это ж надо – вот так раз за разом бросать дерзкий вызов врагу, повернувшись к нему задницей и отчаянно удирая!

Но сработало ведь? Сработало!

– Чего ты смеешься? – возмутилась Джейн. – Я только что спасла нас всех!

– Несомненно, – ответил я, как только смог говорить. – Не обращай на меня внимания – сбережешь нервы. А если будем вместе долго, и я успею рассказать достаточно о себе и своем мире, поймешь юмор произошедшего.

Песок вокруг внезапно породил тьмы мелких крылатых насекомых. Они не кусались, но их мельтешение перед глазами и манера лезть в ноздри и уши раздражали. Перевернутое море над головой при взгляде на него провоцировало слабость и тошноту, и мне подумалось, что если смотреть вверх слишком долго, можно потерять сознание и захлебнуться в собственной блевотине.

– Идем вбок от неприятностей? – уточнил я на всякий случай.

Джейн кивнула.

– Значит, пошли опять направо. Слева у нас горы – нафиг нужно лезть через них.

Песок из желтого стал темно-коричневым, из него высунулись остроконечные скалы. Оказавшиеся позади горы вздыбились еще выше, и я похвалил себя за решение держаться от них подальше. Четыре разных монстра вышли на нас один за другим – мы их убили. Благодаря подсказкам Джейн и моей собственной оперативности, удалось взять с трупов ингредиенты. Не все, какие возможно, – лишь часть. Остальное обратилось в пыль. Джейн сказала, что по-другому в зонах инферно не бывает даже у самых опытных потрошителей. Любые трофеи или рассыпаются прахом, или растекаются слизью, как я прежде видел, или исчезают сразу, без переходных состояний. Иногда, правда, очень быстро мумифицируются и сохраняются долго. Заполучишь мумию – считай, что тебе повезло.