_ Меня зовут Эгланан! – неуверенно вякнул Онуфрий, сраженный тем, что его назвали Онуфрием. – Я король!

– Больше нет, – отрезал председатель.

– Но обряд надо мной совершили преступно!

– Если мы выясним, что это действительно так, то вернем тебя в прежнее состояние, а виновного накажем. Однако пока твое заявление сомнительно. Никто не может считаться преступником до вынесения приговора.

«Да здравствует презумпция невиновности! – подумал я. – И Суд Высшей Справедливости – самый гуманный суд в Игроверсуме!»

– Не дерзи, смертный! – раздался голос у меня в мозгу, и я понял, что ко мне мысленно обратилась Сехмет. – Ты слышал такое выражение – «прикусить язык»? Наверное, слышал. А здесь лучше прикусить и мысли – если хочешь, чтобы у тебя осталось чем думать.

Конечно, для меня правильнее всего было бы последовать совету. Но какая-то часть моего существа всеми силами воспротивилась этому. Заносчивая зверошлюха! Ты что из себя представляешь, непись хвостатая, чтоб мне указывать? Тебя когда-то создали такие же люди как я – ЛЮ-Ю-Ю-У-У-У-ДИ, понимаешь? Да и то не вручную, а с помощью программ. Не слишком хороших – написанных наскоро за еду какими-нибудь индусами. И ты теперь раскрываешь свою вонючую пасть и смеешь требовать, чтобы я воспринимал тебя и еще дюжину таких же управляемых скриптами вурдалаков серьезно? Вы тут, видно, начисто позабыли, что над вами есть еще и Демиурги, которые о вас забыли тоже, однако могут в любой момент вспомнить, счесть ненужными, и отключить всю вашу псевдореальность нахер!

Женщина-львица только усмехнулась. Похоже, моя ярость ее позабавила. А меня нет. Кажется, я не злился так никогда в жизни. Еще немного – и бросился бы на Седалище рубить присяжных вместе с председателем, благо меч находился при мне.

– Успокойся! – сказала Сехмет. – Я просто хотела проверить, действительно ли ты так необычен, как о тебе говорят. А сильные эмоции очень хорошо высвечивают внутренний мир человека. И еще: если хочешь знать, я не НПС. Когда-то была, – но в Версуме почти со дня его возникновения активно шли процессы замещения неписи игроками. Все сколько-нибудь интересные и значительные искусственные личности заменялись настоящими. Впрочем, неинтересные и незначительные тоже – из-за иммунитета к убийству, который статус НПС давал на первых порах. И сейчас подлинных неигровых персонажей в любой из старых вселенных не так уж много. А в некоторых вообще нет.

– Но как же так? – растерялся я, позабыв даже расстроиться от того, что богиня настолько легко меня затроллила. – Ты не можешь быть просто игроком… Ты ведь не божество какой-нибудь священной горы, существующей только тут… То есть я хочу сказать, твой перс принадлежит многим вселенным!

– Значит, я и сама принадлежу к числу тех, кто находится выше отдельно взятых маленьких игр, – со скучными интонациями пояснила Сехмет. – Мы их переросли и развлекаемся большими.

– Мультиигроки! – прошептал я, позабыв о необходимости говорить мысленно. Но, кажется, мои губы не шевельнулись, а изо рта не вылетело ни звука. – Разве такое возможно?

– А почему нет? – удивилась моя собеседница. – Всегда и везде было и будет возможно все, что не запрещено… Однако на твоем месте я не углублялась бы теперь в размышления о тонкостях устройства Версума, – насмешливо добавила она. – Пока Демиурги не отключили нашу реальность, она будет оставаться не менее настоящей, чем их собственная. И тебе следует позаботиться о том, чтобы жить в ней дальше оказалось не слишком паршиво.

Признав правоту богини, я вновь сосредоточился на происходящем вокруг. И обнаружил, что ничего нового не случилось. По-видимому, Сехмет выдернула меня из потока событий на время разговора.