– Это вам капелька успокоительного, – отвлекая меня от созерцания происходящего за бортом, прозвучал надо мной нежный голосок.

Анна Мари стояла возле меня, в руках у нее был наполовину полный бокал с янтарной жидкостью. Я уловил носом запах чертовски хорошего виски.

– Спасибо, милая Анна Мари, – сказал я, забирая у нее бокал и делая большой глоток. – Никогда не думал, что на таких затрапезных космолиниях угощают пассажиров таким дорогим виски.

– Это виски специально для особых гостей первого класса, – зашептала она мне, заговорщически подмигивая. – Но вы ведь меня не выдадите?

– Что вы, я скорее дам отрубить себе руку. Но неужели богатые клиенты летают на этом мусорнике? – поинтересовался я.

– Очень редко, как правило, в клинику они прилетают на своих дорогущих «яхтах», нашими рейсами пользуются так, если что-нибудь случилось непредвиденное, какой-нибудь форс-мажор. Вот и сейчас первый класс абсолютно свободен. Хотите посмотреть?

– Ну конечно, мне интересно.

Она взяла меня за руку и повела по салону вперед, отворила дверь, разделяющую салон на эконом и первый класс, и я окунулся в царство роскоши и комфорта – огромные, наверняка сверхудобные кресла для пассажиров, отделанные блестящей лайковой бежевой кожей, подлокотники и столики между креслами из дорогих пород красной древесины, на столах вазочки с живыми розами. Сделав шаг по салону, мои ноги сразу же утонули в мягком, темно-бордовом ковролине, шторки на иллюминаторах, а на стенах картины – копии фламандских мастеров семнадцатого века в роскошных рамах, и легкий, едва уловимый запах в салоне стойких дорогих одеколонов и духов.

– Годится, – сказал я, рассматривая все это великолепие, и плюхнулся в ближайшее кресло, которое обволакивая мое тело, буквально поглотило меня.

Анна Мари примостилась рядышком на подлокотнике моего кресла, закинув свои великолепные ноги – нога на ногу. Она оказалась очаровательной болтушкой. Через пару минут мы с ней были уже на «ты». Я узнал, что ей двадцать один год, уже два года она работает стюардессой в компании «Люфтганза». Пойти учиться после школы она не могла, у родителей не было на это средств. У нее есть младшая сестра. Оторва полная, родители никак с ней не справляются. Пару раз в салон заглядывала вторая стюардесса, невысокая темненькая миловидная девушка, выразительно спрашивая одними глазами: «Ну ты идешь?» Анна Мари картинно закатывала глаза кверху: «Разве ты не видишь? Я занята».

– У тебя из-за меня проблем не будет? – поинтересовался я у девушки.

– Да брось ты, Яр, какие проблемы, во-первых, Вирджиния – это моя подруга. Когда мы летели на Землю, она поругалась со своим парнем, ну с горя и узюзюкалась в хламину. Поскольку она была никакая, мне пришлось запереть ее в этом салоне, чтобы пассажиры не видели.

– Пьяная стюардесса – картина не для слабонервных, – поддакнул я.

– А я за нее одна весь рейс отдувалась, так что она мне должна, теперь ее очередь. А во-вторых, работать на этих космолиниях – это ссылка, обслуживающий персонал по собственной воле сюда не устраивается, народу мало летает, поэтому премиальных нет, сидим на голом окладе, – жаловалась мне Анна Мари. – Поэтому дальше уже не сошлют, ниже падать некуда, и не уволят – работать-то некому. До этого я летала на межконтинентальных, вот там было классно. И заработки шикарные, и плюс щедрые чаевые.

– За что сослали? – спросил я, делая очередной глоток.

– Да один старикан меня лапать начал, когда я шампанское разносила, ну я ему целую бутылку «Вдовы Клико» на голову и вылила, чтобы он охладился. Эта сволочь, плейбой недоделанный, заистерил, накатал на меня жалобу. Богатый клиент, видишь ли, у нас всегда прав. Вот меня и сослали, правда, при этом не забыли из жалованья вычесть стоимость шампанского и химчистку костюма этой скотины.