– Скажите, а как вас ваш молодой человек зовет – Анна или Мари?

Небольшая пауза, в течение которой девушка, обворожительно улыбаясь, внимательно смотрит на меня, в глубине васильковых глаз пляшут веселые чертенята.

– У меня нет молодого человека, – ответила она.

– Это хорошо, правда? – заметил я.

– Почему хорошо? – в недоумении спросила она.

– Потому что у меня есть шанс.

Ах как она прекрасно смеется – чисто, звонко. Нет, девушка мне определенно нравилась

– Я подойду к вам позже, – сказала она, слегка погладив меня по плечу. – Поскольку вы здесь не один, мне надо встретить и проводить к своим местам других пассажиров.

– Только, пожалуйста, не задерживайтесь, а то я тут умру без вас со страху и моя смерть будет на вашей совести.

– Обязательно. Я не дам вам умереть. – Безупречные длинные стройные ноги унесли ее по проходу между кресел, встречать и размещать других пассажиров. Которых, кстати, было не так уж и много.

В основном это были ботаны – люди науки. На Луне Рейх воздвиг восемь баз с искусственной гравитацией под прозрачными куполами. Одна база – военная. Еще одна, самая большая, – база «Депо сортировочное» для хранения с последующей переброской всевозможных грузов на другие планеты. Шесть других были во владении горнодобывающих компаний, которые, буквально как кровососы, присосавшиеся к телу человека, высасывали из толщи лунных пород хоть сколько-нибудь значимые и полезные ископаемые.

Сами базы это были шахтерские городки, в которых после тяжелой трудовой смены отдыхали, проводя свой нехитрый досуг, шахтеры, работающие здесь по контракту. Лунная база СТК 3 изначально задумывалась как большой научный центр, потом уже, когда в районе базы нашли суонн и обратили внимание, как благотворно он сказывается на организм человека, омолаживая его и заставляя даже самые застарелые болячки организма рассасываться напрочь, здесь организовали клинику-санаторий СОМНО для весьма состоятельных клиентов, министерство обороны, очень вовремя подсуетившись, тоже отхватило свой кусок «суонновского пирога».

Моя страховка звездного пилота, несмотря на чудовищную дороговизну лечения, погашала месяц профилактических процедур в клинике.

Шаттл слегка завибрировал всем корпусом, послышалось легкое гудение – это заработали его двигатели, начиная разогреваться. В конце прохода показалась голограмма пилота, он достаточно внятно и в доступной для всех форме объяснил пассажирам, что сейчас мы взлетаем, поэтому обязательно надо пристегнуть ремни, и вообще что можно делать во время полета, а чего совсем не стоит. После этого голограмма, несколько раз померцав, исчезла. Понятно, со связью здесь тоже непорядок.

Шаттл вырулил на взлетку, движки натужно завыли, я перекрестился, пилот, я уверен, тоже. Короткий разбег – и мы оторвались от бетонки. Глядя в иллюминатор, я с содроганием ждал, когда от шаттла начнут отваливаться различные запчасти, куски обшивки и мы начнем падать. Но нет. Десять секунд, двадцать – полет нормальный. Чувствуя, как плавно, без рывков это ржавое ведро с болтами, горделиво называемое звездным шаттлом, набирает высоту, я невольно проникся уважением к пилоту. Он действительно был профессионалом своего дела, особенно когда начинаешь сопоставлять его с пилотами шаттлов с Олерона, очень хорошо помня, как эти жизнерадостные ублюдки с диким гоготанием, любой ценой во время взлета и посадки пытаются вытрясти наружу содержимое желудков своих пассажиров. Понимаешь, что этот простой работяга, гражданский пилот достоин всяческого уважения.

За бортом красота, аж дух захватывает. Вначале мы поднялись над большими ватными облаками навстречу солнцу, и тут же резко картина начинает меняться – солнце начинает тускнеть, и мы пересекаем черту между ярким светом и тьмой, вваливаясь на всем ходу в холодную черноту космоса. Шаттл вышел за пределы земли, раздался сигнал, что можно отстегнуть ремни.