Подходим с ним на посадку в автобус (в назначенное, согласно билетам, время), а наш рейс, оказывается, ушёл два часа назад. Оказалось, что на Алтае другой часовой пояс, не как в нашем городе. А мы-то впервые поехали туда общественным транспортом. Это был уже второй, как я уже позже осознал, хоть и небольшой, но прокол (второй звоночек) в нашем партнёрстве.

Слава богу, что на следующий рейс нас посадили по тем же билетам. Но водитель нагло содрал с нас дополнительно денег за багаж, хотя у нас были чеки, подтверждающие оплату за него через кассу. В те, наступившие времена крушения нравов, это было почти в порядке вещей. И, чтобы исключить ещё одну задержку, мы безоговорочно согласились с требованием шофёра. А когда мы приехали в Горно-Алтайск, то попали в опустевший автовокзал. Все автобусные рейсы в разные районы Горного Алтая в этот день уже разъехались.

Предстояло заночевать до следующего дня. Расположенная у вокзала гостиница, обслуживающая в прежние времена преимущественно туристов, перестала работать ввиду отсутствия последних. Порядок в стране нарушен, туристы, ранее массово посещающие этот сказочный край, стали заниматься интенсивным заработком. А иные, потеряв работу, – впали в депрессию от безденежья. Всем стало не до досуга, не до походов и не до сплавов.

Мы были одни в здании вокзала. Он был пуст не только от людей, а представлял собой заброшенный во всех отношениях «спортзал» с двумя, взятыми чуть ли не с улицы, скамьями.

Бродить по вечернему городу в поисках ночлега с рюкзаками, килограмм по тридцать пять весом, нам совсем не хотелось. Да и по тем временам считалось нормальным, у самоорганизованных туристов: бросить на пол в вокзале туристский коврик (каремат), на него спальник и, не глядя ни на кого, лечь спать. Только спустя несколько лет запретят таким образом ночевать в зданиях вокзалов и будут на ночь запирать на ключ их помещения, выгоняя всех незадачливых транзитёров.

А в тот вечер в зал ожидания (он же и кассовый), уже позже нас, зашли какие-то, бомжеватого вида люди, без выражений на лицах. Очевидно, местные. Они, возможно, тоже, в ожидании утренних рейсов автобусов, были вынуждены ночевать тут, как и мы.

Наш рейс ранним не был. Часами ожидая его отправки, мы успели скромно перекусить, посетив открывшиеся продуктовые магазины. В те времена рейсы автобусов в глубинки были особо редки, по одному в день. Ехать нам предстояло по Чуйскому тракту известной красоты, через два высоких и живописных перевала.

Автобус был старым ПАЗ-иком, ехал неспешно, с обеденной стоянкой в райцентре Шебалино. На нашем пути лежали территории четырёх административных горных районов. Невысокая скорость движения была обусловлена и износом машин, и безопасностью на горной дороге по ещё привычным, для водителей, жёстким правилам со времён СССР. И расписание водители на междугородних рейсах, даже в тех глубинках и по тем же причинам, старались соблюдать.

Салон автобуса набился местными жителями. Мы едва смогли занять сидячие места, нумерацию мест никто не соблюдал. Сидя ехали пассажиры, которые добирались в дальние районы, а стоя – на короткие расстояния. Водитель останавливался в каждом посёлке, даже если последнего не было видно в изгибах горного рельефа, высаживал одних и подбирал других пассажиров. Все они, в подавляющем большинстве были представителями местных племён, коих в Горном Алтае больше десятка (по моему личному исследованию, в отличие от официального перечня).

Один такой представитель, изрядно пьяный молодой человек, не очень вежливо попросил меня подвинуться, сославшись на свою усталость. Я уступил и мы с Олегом, оба щуплого телосложения, уплотнились на двухместном сидении, а тот, с силой двинув нас тазом, устроился на краю дивана. Но парню этого было недостаточно, и он стал осыпать меня вопросами, типа: кто такие, откуда, куда, зачем, в общем, ничего высокомысленного.