– В карманах я бы только кашу донёс, а сок ягодный намочил бы мне штаны. Ты не представляешь, какая она там нежная от переспелости, в ладонях лопалась.

После моего пояснения Олег стал темнее тучи. А после ужина, через некоторое время, он неожиданно спросил:

– Что у нас с продуктами?

– Мы же с тобой договорились ещё дома у тебя, что каждый возьмёт долю на своё усмотрение – твои были слова, – напомнил я.

– Поскольку у меня снаряжения больше, чем у тебя, то я полагал, что продукты запасёшь ты, – стал Олег рисовать свой козырь вчерашним числом.

– Полагать уместно, когда идешь, куда ни-то, один. Мы оба сделали ошибку, легкомысленно не договорившись. А сейчас дискутировать поздно и бессмысленно, – подытожил я.

«Кажется, теперь мы будем долго молчать, – подумал я, – Вот это прокол! – смутные мысли сразу закрались, – С кем я связался? В первый же день и сразу столько проявлений жёсткого эгоизма. Что ж – теперь и с этим фактом, но вперёд. Не разворачиваться же. Просто придётся сокращать наши планы где-то и как-то. Может, хватит на то, чтобы совершить хоть одно восхождение, а назад – хоть на подножном корму», – это был уже третий тревожный звоночек у меня в голове.

–Ну… у меня есть немного кое-каких продуктов… – вдруг через долгую паузу изрёк мой напарник вполголоса.

«Ну, хоть так» – подумал я.

Больше слов ни у кого не было. Легли спать. Только перед самым засыпанием я сообразил, что бивуачного снаряжения у меня в рюкзаке больше. И поэтому вес наших с ним поклаж всё-таки не в паритете. Вот ведь хитрец! Он, наверное, подумал, что раз он руководитель, это его маршрут, и он перворазрядник (насколько я наслышан), то я, значит, должен его кормить.

Да, вот так сказалась на нас эйфория бешеного темпа этой новой жизни в диком капитализме. Поэтому собрались в серьёзный поход как попало. Понятно мне, что Олег привык к порядку в базовых альпинистских лагерях. Там он не заботился о продуктовом наборе, как, впрочем, и я: нас просто кормили. В любой экспедиции одна из женщин добровольно брала на себя обязанность заведовать кухней и заготовкой провизии, а также составлением раскладки последней в соответствии с меню на каждый день. Она же распределяла обязательства между всеми участниками компании: кому, что и сколько закупать из общего списка продуктов и, соответственно, нести в своём рюкзаке. График дежурства по кухне тоже составляла она и звалась поэтому – завжор.

Проснулись мы от призыва:

– Ну вы и спать горазды, туристы! Уже давно белый день! – раздался снаружи чей-то мужской голос, быстро, однако, удаляющийся.

По приглушённому топоту лошадиных копыт, удаляющемуся вслед за голосом, я понял, что мимо проехал по тропе местный житель, видимо пастух или косарь – на покос травы.

Солнышко уже разогрело воздух в палатке до схожести с прогретым предбанником, приправленным запахами только снятого с тел нечистого белья. На этом высоком яру солнце восходит рано. Мокрые от пота, мы стали быстро выползать из своих пуховых спальников. Вылезши из палатки, я сразу пошёл за водой для завтрака вчерашним путём. И снова, с превеликим удовольствием, наградил себя за этот труд сладкой ягодой на голодный желудок.

Наскоро позавтракав на солнцепёке и не теряя больше драгоценного времени светового дня, мы спешно и в максимально возможном темпе двинулись в путь. Перед нами лежало травяное поле левого склона ущелья в несколько квадратных километров. Здесь, в низовье ущелья, как и во всех горах средней полосы, простираются альпийские луга.

Наступило привычное состояние первого дня похода пеших туристов: под палящим солнцем (в ясную погоду), мечтая быстрее зайти в тень леса, виднеющегося далеко впереди, под тяжестью рюкзака, со взмыленной от него спиной, терпеливо адаптироваться к походной нагрузке.