После семейных сцен Лариса, с красными пятнами на щеках, уходила к соседке Валентине. Валентина три года назад прогнала мужа за «малахольность» и с тех пор жила в двухкомнатной квартире с шестилетней дочкой Маруськой. У Валентины были поклонники – приходящие. Один из них даже подарил своей подруге цветной телевизор. Телевизор стоял на тумбочке у стены как символ мужской щедрости. Но однажды на тумбочке вместо телевизора Лариса увидела цветочный горшок с колючкой – кактусом.

– Это что такое? – спросила она у Валентины.

– Кактус.

– Вижу, что кактус… А где телевизор?

– Ушёл.

– Куда?

– К другой.

Теперь Валентина делала ремонт в квартире. И новый поклонник покупал ей финские обои по 17 рублей кусок.

– Обои со стен не сдерёт! – сказала Лариса.

– У женщины должен быть хозяин, – вздыхала Валентина. – Без хозяина баба сатанеет. Мы с тобой – бесхозные бабы…

В общем, со счастьем было, как у всех, – туго.

Кроме Гошки и Вадика существовал в Ларисиной жизни ещё один человек. Некто Хрусталев. Художник.

Когда Лариса ещё училась в университете и искала себя, она увлеклась живописью и познакомилась с Хрусталевым. Он написал Ларисин портрет «Молодая дама в чёрной шляпе». Портрет висел на выставке, и все Ларисины однокурсники ходили на него смотреть. Лариса была очень горда. Потом увлечение живописью прошло, а Хрусталев остался.

К Хрусталеву Лариса ездила разговаривать. Он слушал её и давал мудрые советы.

Гоша был нужен для прогулки, Хрусталев для умных бесед, Вадик для стабильности и социального статуса – и только все трое они создавали единое целое. Как дольки апельсина. Сложишь дольки – получится целый апельсин.

В очередную пятницу Лариса назвала одну из абажурщиц «непроходимой идиоткой», выпила флакон валерьянки, пошла к начальству и выпросила командировку в Москву к Гоше.

Во ВГИКе Ларисе очень понравилось. Здесь царила атмосфера постоянного праздника. По коридорам ходили знаменитые артисты и режиссёры, а из аудиторий слышались пение и музыка. Гошу она нашла каким-то другим: похудевшим и обуреваемым творческими сомнениями. Он повёл Ларису обедать в Дом кино и весь обед рассказывал про своего мастера – режиссёра Ключевского. Гоша взял Ларису на занятие творческой мастерской.

Этого делать было нельзя. Ключевский произвёл на Ларису впечатление целого. Через пять дней Ключевский приехал в Ленинград, и Лариса произнесла ту судьбоносную фразу: «Он мне не хозяин», – дав Ключевскому шанс на то, чтобы распорядиться своей судьбой, а значит, и на своё счастье.

К моменту встречи с Ларисой Ключевский оказался разведён, широко известен и полон творческих планов. В Ленинград он приехал делать свой очередной фильм.

Ключевский снимал фильмы о спорте. И был в этом жанре первым. А это очень важно – быть в чём-то первым. Совсем другое самочувствие. Это как в песне поётся – «человек проходит, как хозяин». Ключевский шёл по жизни, как хозяин, и чувствовал, что цветы и улыбки женщин достаются ему заслуженно. Как спортсмену, одержавшему победу в результате долгих и тяжёлых тренировок.

Когда Лариса была в Москве, то во ВГИКе посмотрела последнюю работу Ключевского – документальную ленту «Борец». Главный герой картины – тренер, мастер спорта по вольной борьбе Ивушкин – любил красивую и молодую женщину. А так как красивая и молодая женщина в некотором роде всегда добыча, то Ивушкину пришлось вступить за неё в борьбу в буквальном смысле этого слова.

К любимой женщине тренера Ивушкина приставал большой начальник, который, не затрудняя себя ухаживаниями и розами, предложил юной и неопытной сотруднице банальный выбор «или-или». О чём она рассказала своему другу-борцу. Ивушкин поступил как настоящий мужчина: поднялся к негодяю в кабинет и дал в ухо. Но не рассчитал сил – негодяй-начальник оказался в больнице с переломом челюсти, а Ивушкин – в колонии.