– У меня всё прекрасно со зрением.

– Правда? А мне так не показалось! – я нависла над ним, упершись в него злым взглядом. – Ты лапал сводную сестру своими пальцами, которые…

– Которые – что?

– Которые были чёрт знает, где! Фу! Мерзость!

Я была в негодовании. Как нам строить отношения брата и сестры, если он с первого дня нашего с ним знакомства начал ко мне приставать? Мне было плевать на него ещё до знакомства, а сейчас во мне вспыхивала ненависть к нему. Слишком наглый, слишком эгоистичный, слишком высокомерный. Всё в нём было слишком. Аж до тошноты. Стало понятно, что мои планы провести пару часов на шезлонге потерпели крушение, и я, собрав свои вещи, направилась в дом.

На пороге меня встретила Татьяна Владимировна с улыбкой:

– Рит, я знаю, что почти каждый вечер ты катаешься по городу, но не могла бы ты сегодня поменять свои планы? Я бы хотела устроить семейный ужин, чтобы мы все поближе познакомились. Мы теперь семья и будем жить вместе. Как ты на это смотришь?

Идея мне, конечно, не понравилась. Меня совсем не устраивала такая часть семьи, как Матвей, и сидеть с ним за одним столом не очень хотелось. Но с другой стороны я понимала, что это действительно является необходимостью. Наши родители поженились, и поэтому, хочу я того или нет, но мне придётся мириться со своим сводным братом и с тем, что мы будем делить одну и ту же крышу. Гонка сегодня начиналась в семь вечера, поэтому я ответила на просьбу мачехи согласием с условием:

– Хорошо, но только в половине седьмого мне нужно будет уехать, так как уже имеются планы на вечер.

– Конечно, Милая! В пять стол будет накрыт. Мы посидим, поговорим, а потом поедешь по своим делам.

– Хорошо, Татьяна Владимировна. До вечера.

Я закрылась в своей спальне и громко включила музыку в попытках выбить из своей головы прикосновения своего наглого братца. Но в голову только и лезли воспоминания, как приятно его пальцы касались моей кожи. Но, вспомнив о его словах, как он утолял свой голод со Светкой, тут же почувствовала приступ тошноты. Сама не заметила, как я уснула прямо под музыку, и мне снилось, как Матвей щекочет мою шею, уткнувшись в неё лицом.

Когда я проснулась, солнце уже клонилось к закату. С одной стороны, я ждала этого вечера, так как любила принимать участие в гонках, а у нас они проходили практически каждый вечер, не считая, когда была дождливая погода. С другой стороны, я не хотела сегодня ужинать за одним столом со своим сводным братом, которого я успела возненавидеть всего за сутки. Да, он был красавчиком с дерзкой улыбкой и пронзительным взглядом, но его эгоизм и высокомерие перекрывали все вышеперечисленные качества.

В нашем с папой доме он с первых секунд стал вести себя по-хозяйски, хотя насколько я знаю, у его покойного отца в нашем городе тоже остался большой дом, ведь Старцев-старший владел сетью гостиниц в городе и оставил своей вдове и сыну добротное наследство, но почему-то Матвей решил раздражать меня именно в моём доме. Почему бы ему не переехать к себе? Надо бы поговорить об этом с отцом. Я не выдержу, если Старцев будет продолжать распускать свои похотливые руки в мою сторону.

К ужину я решила спуститься уже переодетой в мотоциклетный костюм, так как не собиралась долго задерживаться на трапезе. Я лишь из хорошего отношения к Татьяне Владимировне согласилась на этот ужин. В кожаных красных штанах и белой футболке, держа кожаную куртку подмышкой, я спустилась в гостиную и тут же обомлела: Матвей помогал матери накрыть на стол. Но не это меня шокировало, а именно то, что на нём была надета выглаженная белая рубашка с дорогущими запонками и стильные тёмно-синие брюки. От него буквально разило дорогущим древесно-фруктовым парфюмом, и я рядом с братцем я почувствовала себя неряхой. Могла поклясться, что меня перекосило, когда я поймала на себе насмешливый взгляд Матвея.