8. Глава 7. Всё летит в тартарары

/Ульяна/

От злобы и обиды колотило.

Демьян не имеет права так со мной обращаться, не имеет права портить мои вещи, но… я будущий журналист и на его месте мог оказаться любой другой человек.

Моя профессия подразумевает риски, нас готовят к опасности, учат грамотно выходить из затруднительных ситуаций. Ну, по факту пока не принялись учить, только начало первого курса, но я давно заимела привычку идти впереди учебной программы. Это плюс.

Усмехнулась, закусывая нижнюю губу, демонстративно наклонилась, собрала осколки и запчасти, оставшиеся от диктофона, выпрямилась и высыпала их в руку братца. А нечего держать ладонь открытой, будто милостыню простит.

— Давай притворимся, что этой встречи не было, а? Я всё забуду прямо сейчас, и мы пойдём каждый своей дорогой? — протянула елейным голосом, умолчав о том, что память у меня хорошая. Так что там по субботам в тренажерке? Обязательно поделюсь информацией с Михаилом.

— А на каком факультете ты учишься? — внезапно спросил до этого молчавший друг Чадова. Вот уж не ожидала встретить этого верзилу вновь. За что ты так со мной, Боженька?

Походу чудесным образом попала в ограниченную акцию «два засранца по цене одного» …

— Естественных наук, — фальшиво улыбнулась и, схватив вещи, развернулась к выходу.

Я успела покинуть раздевалку, надеть на ходу куртку уже по-человечески, закинуть на плечо рюкзак и почти дойти до турникетов, как услышала:

— Эй! У нас нет такого факультета! — прилетело гневное в спину, и я рванула на улицу, доставая из кармана ключи от машины.

Долго же до них доходит. Но, что ещё более удивительное… Неужели Чадов, правда, не знал, на кого я поступила? Или у них с Вадимом правило – не говорить обо мне?

Этот имбецил уверен, что весь мир вращается вокруг него, и я только и жду повода, чтобы рассорить его с отцом. Ну и бред же! А за мои вещи… купленные на скромные кровные сбережения, он ещё заплатит. Гад…

Главное, чтобы у Чадова мозгов не хватило понять, зачем я их разговор записывала. Так глупо попасться, конечно, нужно уметь. Мне нужно поработать над осторожностью и конспирацией.

Запрыгнула в фиат, заблокировала двери и, пристегнувшись, завела двигатель. Самое ужасное, что дома я всё равно встречусь с кошмаром всей моей жизни. А ехать в спорт-бар через дорогу сейчас слишком рискованно. Да и не среда сегодня – понедельник. Макет статьи для газеты я кое-как сделала, саму статью ещё нужно отредактировать и мне срочно требуется непредвзятое мнение друга.

Поразительно, как быстро я к нему привязалась…

На улицу вальяжной походкой вывалилась знакомая «парочка».

Что Чадов, что друг его… оба сильно выделялись на фоне других парней. И вели себя соответствующе – будто короли этой жизни.

П-ф-ф! Мы с Тамарой ходим парой…

Гнаться за мной никто не спешил: видимо, сводный решил, что настигнет меня дома. Эта мысль заставила меня вспыхнуть с новой силой, злость клокотала в груди и придавала уверенности. Я от души ударила ладонью по «клаксону», и когда оба парня недоумевающе посмотрели в мою сторону, опустила стекло, высунула руку и продемонстрировала средний палец. А вот теперь можно ехать.

Чадов, судя по всему, гневно сопел, сжимая ладони в кулаки, а я выехала с парковки перед зданием универа и поехала в наше с Мишей любимое кафе. Где он живёт – я попросту не знала.

Мы не ходили друг к другу в гости, не говорили о родных. Хотя… у меня дома парень как раз-таки был, но от знакомства с моими родными добровольно отказался. Сейчас всё его поведение и поступки казались странными.

Я повернула к телестанции и припарковалась у грязно-жёлтого дома. Убедилась, что знаки не запрещают стоянку в этом месте, поставила машину на сигнализацию и нырнула под арку. Во дворе спустилась в подвальное помещение, над которым красовалась нежная, но довольно большая вывеска: «Нарцисс».