По правде, я надеялся, что за время моего отъезда, отец одумался и развёлся со своей вертихвосткой Дианой, но… передо мной стояла её дочурка собственной персоны. Всё такая же мелкая, только… чуть-чуть повзрослела. Но разве это важно? Один её вид вызывал во мне приступы неконтролируемой ярости. Бешенства, от которого легко свихнуться, потерять себя окончательно.

Терпеть не мог нахлебников, хотя… в какой-то мере, сам являлся таким, но я не наживался на чужом горе и не жил за чужой счёт. Всё, что давал мне отец возвращал своим упорством, достижениями, наградами и отметками. Он вкладывал не только в моё, но и в своё будущее, потому что в будущем я буду тем, кто позаботится об отце. И точно не потерплю, чтобы прицепом с ним шли ещё две прилипалы…

Дом сильно изменился. Похоже… был ремонт. Перекрасили стены, поменяли мебель. Но на каминной полке всё так же стоял портрет матери, перетянутый чёрной лентой. Его не трогали. Уверен, Диана порывалась его убрать, но отец не позволил бы. Моя мама была и останется единственной его любимой женщиной. Диана просто… жалкая замена и скоро она исчезнет из нашей жизни вместе со своим спиногрызом.

Мою комнату не трогали. Она осталась неизменна. На стене висели боксёрские перчатки, болталась «груша», пылился велотренажёр. На полу возле стены лежали гантели и скакалка. Только кровать, похоже, перестелили, помыли окно…

Поставил чемодан возле шкафа, взял вещи и пошёл в душ. Хотел немного освежиться перед поездкой на кладбище. Три года на могиле не был и корил себя за это. Но я не мог поступить иначе. Просто не мог. Если бы остался в этом доме – окончательно бы поехал крышей. Свихнулся бы просто.

Гном сидела в кухне, совмещённой с гостиной. Устроилась за барной стойкой с кружкой в руках. Один её непринуждённый вид выводил из себя. Так вольготно чувствует себя в чужом доме… ничего не стыдится.

Сжал челюсти и прошёл мимо. Взял ключи от гаража, ключи от байка, оделся и вышел, громко хлопнув дверью.

Отец просил позаботиться о ней… Хах! Смешно просто. Ей что, пять лет?

«Ульяне недавно только исполнилось восемнадцать, присмотри за ней в наше отсутствие…» – передразнил мысленно.

Уж я-то позабочусь, не сомневайся, папа…

Глава 2. Я объявила войну

/Ульяна/

«Дорогой дневник, сегодня я отправляюсь на своё первое серьёзное журналистское расследование. Пожелай мне удачи!

P.S. К чёрту!»

Убрала в розовый рюкзак, увешанный коллекцией значков по любимому аниме, свой дневник, камеру и телефон, предварительно отписавшись лучшему другу и однокурснику Мише Коротаеву, что выйду на улицу через пять минут.

К нашей ночной вылазке подготовилась основательно. Надела удобные джинсы и тёплый лонгслив. Вместо привычных каблуков – кеды и конспирации ради накинула сверху кожаную косуху. Волосы собрала в высокий хвост, немножко подкрасила ресницы и губы, чтобы выглядеть на законные восемнадцать.

Всё-таки хорошо, что родители сейчас в отпуске. Иначе бы они точно никуда меня не отпустили. Мама и отчим до сих пор относятся ко мне, как к маленькой девочке. Даже в общежитии жить не позволили. Только через мой труп – сказала мама. И мой – поддакнул Вадим. Пришлось оставаться с ними, а то трупы девать некуда…

– Ну и куда ты в таком виде намылилась, мелкая? – раздался за спиной голос Демьяна. А в следующую секунду я увидела сводного брата в отражении большого зеркала. – Не рано тебе по ночам шляться?

Куда-куда, на Кудыкину гору!

Но вслух этого, конечно же, не сказала. Я ведь стараюсь быть милой и доброжелательной к нему. Хотя очень сложно искренне улыбаться человеку, которого хочется придушить голыми руками.