***

Когда свиток стал частью меня, я понял, что знаю теперь могущественную технику меча, а внутри меня разгорается жажда сражений. Где-то на границе сознания мрачной громадой притаилась сущность, которая перетекла в меня из свитка. Она глухо ворочалась, как будто устраиваясь в моей голове. Пришло подспудное знание, что мне дарована великая честь пройти испытание.

Я мысленно выругался. А мне оно надо?!

Но мнение мое мало кого интересовало, и свиток монотонно поведал условия договора, который я заключил с ним, коснувшись его материального вместилища в этом мире.

Я должен прорваться через двенадцать ступеней Возвышения, тогда древний свиток выпустит мою душу из своих когтей.

Глаза мои от таких известий расширились, кровь отхлынула от лица, а сам я с трудом сдержался, чтобы не заорать. Покосился на Шена, который все так же потрясенно пялился на опустевший постамент, и прикусил губу до крови.

Я должен встать на Путь битвы, должен постоянно сражаться с сильными яо, поглощать их духовные ядра и двигаться по ступеням Возвышения. На каждый барьер, через который мне предстоит прорваться отпущено совсем немного времени. И если я не успею…

Артефакт сожжет меня изнутри. А заодно его мощи хватит, чтобы спалить все Жемчужные облака. Родители, друзья, растерянно шлепающий губами Шен… Я воочию видел, как они гибнут в пламени взрыва…

Нет, этому не бывать! Бежать. Бежать из клана! Если не пройду испытания Свитка, то хотя бы не стану причиной гибели дорогих мне людей.

Шену говорить нельзя. Я посмотрел на приятеля – тот продолжал пялиться на кучку пепла, оставшуюся от артефакта. Он точно решит, что обязан пойти со мной и помочь. Такой уж он человек.

Решение сложилось неожиданно, и я точным ударом вырубил друга. Шен бросил на меня обиженный взгляд, и глаза его закатились. Так. Выношу, опаиваю сонным зельем, разыгрываю ограбление сокровищницы и сбегаю в предгорья. Надеюсь, предки меня простят. Чувствую, скоро я с ними встречусь!

От этих мыслей физиономия моя скривилась, как будто я откусил чего-то кислого, руки в это время сгребали в сумку золотые безделушки. Пожалуй, месяц в большом городе мне обеспечен, – отстранено подумалось мне.

Только зачем мне это среди яо?!

***

– Тао, мелкий ты бездельник! Что с Шеном, что с моим сыном?! – женщина в белом кимоно, начала переходить на визг, а ее красивые черты обезобразились яростью.

– Ри Ян, п-п-простите этого м-м-елкого Тао, мы, – я задумался, икнул, разыгрывая опьянение, – Мы немного попробовали это чудесное сливовое вино, и… Ик… Немного увлеклись!

Я покачнулся, Шен сполз с моего плеча. Ри Ян с криком метнулась к родной кровиночке, со злостью оттолкнув меня в сторону.

– Я так этого не оставлю! Я поговорю со старейшинами!

Ее голос снова стал набирать высоту и, подкрепляя слова, она топнула ногой. От разъяренной фурии, которая по совместительству была мамой Шена, рванули концентрические круги Силы, заворачиваясь белыми бурунами. Меня кубарем выкатило из дома, прорвав стену из тонкой рисовой бумаги.

– И за это – ты тоже ответишь! – рявкнуло изнутри.

Обрывки бумаги затрепетали по краям, в прорванной дыре угадывался мой силуэт.

Я поднялся, меня повело, в голове шумело. Встряхнулся и, от греха подальше, порысил в сторону дома. Доброе дело сделал, Шена маме на руки сдал. Перед этим, правда, по голове дал, но это так – мелочи, живее будет.

Домой! Собрать припасы и убраться подальше. Пока еще тишь, да гладь. Скоро об "ограблении" сокровищницы станет известно, и из деревни будет не выбраться, да и Шен к утру очухается.

Во тьму, во тьму – к клыкастым харям и горящим глазам! Все как я люблю. Артефакт одобрительно закивал на краю сознания.