Франческа, которая всегда интерпретировала воинственность как «революционное» обязательство, берет на себя оружие, потому что видит в государстве центр заговора с целью причинения вреда правым, к которому из-за жадности и оппортунизма в конечном итоге присоединилась и правая партия.

«Это государство не защищает боевиков, пострадавших или убитых товарищами. Государство является истинным виновником войны между правыми и левыми: «государство всегда хотело и делало все возможное, чтобы MSI не подняла голову, не осталась в гетто и не стала жестокой» – говорит Мамбро.

И это все еще государство, которое использует бомбы и терроризм, чтобы защитить себя.

Но «тогда все происходило в основном на эмоциональном уровне», и если политические пути Валерио и Франчески, как и многих других, различны, эмоции идентичны. Они позволяют объединить все разнообразие в общий культ действия. Действие, которое само по себе является осуждением «ожидания» MSI, Национального Авангарда, Нового Порядка, всех правых, «говорит само за себя», без необходимости объяснения или стратегических резолюций. Действие может удерживать вместе, по крайней мере, на некоторое время, различные и противоречивые течения, которые движут правым движением семидесятых.

Франческа Мамбро – государственный советник в современной Италии[2]

Культ действия представляет собой, пожалуй, единственную истинную прочную связь между фашистской традицией и ее поздними анархистскими эпигонами NAR. Это привело к впечатляющей серии кровавых и часто бесплатных преступлений, даже к желанию рассуждать с логикой террористической политики. И в конце концов он встал на сторону обвинения в том, что он спланировал и выполнил худшее из резни: потому что группа, живущая в действии и для действия, без плана и без будущего, может хорошо понять в новере своих «образцовых действий» резню. Действия NAR, хотя и лишены замысла, были вдохновлены логикой, искаженной и отвратительной, но по-своему точной, которая не допускала возможности резни «вслепую».

Но такая же склонность к легкому, непринужденному времяпрепровождению и предельно недогматичным взглядам должна быть особенно тщательно разобрана относительно правого движения семидесятых.

Потому что среда, в которой работали и работают Валерио Фиораванти и Франческа Мамбро, несмотря на все свои бесконечные противоречия и двусмысленности, существенно отличается от среды начала десятилетия. Они забыли о предложениях путчистов, ограничивавших их инициативу традиционным антикоммунизмом. Они сосуществуют с другими силами, которые видят на практике, а не только в теории, современное неолиберальное государство как истинного главного врага.