«Зажиточность» – вот как это называется, вспомнила Ева. Неужели диетология так высоко оплачивается? Видимо, да. Она проследила бизнес Кили. В первый год дела шли не блестяще, в следующем году уже лучше, а к третьему году у Кили Свишер появилась солидная клиентура, ее бизнес стал процветать.

Ева проверила мальчика. Криминальное досье отсутствовало. Никаких закрытых сведений. В медкарте ничего такого, что указывало бы на насилие или жестокое обращение: обычные подростковые ушибы и переломы, связанные, как говорилось в справках, со спортом. Все логично.

У него был свой собственный банковский счет, открытый его родителями. Ева поджала губы, просматривая регулярные месячные поступления, но суммы были слишком малы, чтобы свидетельствовать о торговле наркотиками или других криминальных доходах.

Она обнаружила ту же схему, только с еще менее значительными суммами, на счете Никси.

Пока Ева переваривала полученную информацию, в кабинет вошла Пибоди с белым пакетом в руках. Он был весь в масляных пятнах и источал божественный запах.

– Взяла несколько пончиков. Свою долю я уже съела, но если вы не хотите, я с радостью ею займусь.

– Я хочу, тебе столько есть за один раз не советую.

– Эй, я потеряла пять фунтов, пока лежала в больнице! Ну ладно, три я опять набрала, но ведь все равно остается еще два, как ни считай. – Она положила пакет на стол Евы. – Где Никси?

– С Соммерсетом. – Ева бросила так и не распечатанный шоколадный батончик в ящик стола и вынула из пакета пончик. Она откусила сразу чуть ли не половину и пробормотала что-то невнятное.

– Школьные табели? – догадалась Пибоди, извлекая два лазерных диска. – Их учителя и директора чуть не плакали, когда я им сообщила. Хорошие школы. Койл прилично учился, никаких подозрительных снижений успеваемости или прогулов. А Никси у нас вообще отличница. У обоих высокий коэффициент умственного развития, но она на целый уровень превосходит своего брата и пользуется этим вовсю. Проблем с дисциплиной не было у обоих. Пара предупреждений за болтовню на уроках или пронос в класс компьютерных игр, но больше ничего. Койл играл в софтбол и баскетбол. Никси играет в драмкружке, пишет в школьную газету и играет в школьном оркестре на пикколо.

– А это что еще за зверь?

– Это духовой инструмент. Такая маленькая флейта. У обоих детей много внешкольных занятий, высокие отметки. Мне кажется, у них просто не было времени на что-то запретное.

– У них обоих есть банковские счета с ежемесячными поступлениями. Откуда у детей по сотне в месяц?

Пибоди повернулась к стене и прочитала данные.

– Пособие.

– Пособие для чего?

Пибоди оглянулась на Еву и скорбно покачала головой.

– Их родители давали им деньги на личные траты и на будущие сбережения. Что-то в этом роде.

Ева доела пончик.

– Им платят за то, что они дети?

– Примерно так.

– Непыльная работенка. Весь вопрос в том, как ее получить.

– В таком доме у детей наверняка есть какие-то определенные обязанности, даже при том, что в доме живет прислуга. Держать свою комнату в чистоте и порядке, убирать со стола, загружать утилизатор мусора. Ну и потом, им дарят деньги на праздники, на день рождения, премируют за хорошие отметки. У нас в семье вместо денег был в основном бартер, но в конечном счете это одно и то же.

– Значит, если бы все оставались детьми, никому не пришлось бы искать работу. Они могли что-то увидеть в школе, – предположила Ева, прежде чем Пибоди успела возразить. – Могли что-то подсмотреть или подслушать. Что-то такое, чего им знать не полагалось. Надо будет повнимательнее присмотреться к учителям и сотрудникам. Надо будет проверить сослуживцев и клиентов родителей, а оттуда перейти к друзьям, соседям, знакомым. Эти люди не были случайными жертвами.