Она говорила твёрдо. Видимо, могла ручаться за информацию.

Я твёрдо сформулировал своё предложение:

– Что ж, я предлагаю отправиться в полицию. Вероятно, они теперь согласятся принять заявление от Вас. По крайней мере, они смогут по своим каналам быстро связаться с коллегами из других мест, проверить, не случилось ли чего?

Она вскинула испуганные глаза, в которых сразу заблестели слёзы.

– Чщ-чщ-чщ!.. Не надо так волноваться. Мы с Вами будем надеяться исключительно на лучшее. Хотите, я пойду с Вами?

Моя уверенность ей, похоже, помогала. Она кивнула и попросила меня подождать у фонтана во дворе пансионата, пока она отпросится у начальства…

Зной на улице стал ещё сильнее. От раскалённых разноцветных плиток тротуара струились обволакивающие волны жара. Но больше всего донимала высокая влажность воздуха. Я сразу взмок. По спине потекли противные липкие ручейки. У фонтана, правда, дышалось легче. К тому же, неподалёку когда-то давно была посажена небольшая платановая рощица. Теперь эти платаны были метров до 15—17 высотой. Я укрылся в их, уже не очень густой, тени. Под моими башмаками хрустко сминались опавшие, пока ещё не очень многочисленные, рыжие и жёлтые пергаменты сухих огромных листьев…

Я пожалел, что вырядился в эти чёртовы штаны. Они, хоть и летние, но в шортах было бы куда комфортнее.

Минут через пятнадцать я увидел спускающуюся по ступеням главного корпуса пансионата Лидию Васильевну. Лёгкое летнее платье подчёркивало все достоинства её фигуры. Издали она выглядела собранной и решительной. Пока она приближалась, я пониже натянул на глаза козырёк своей бейсболки, и нагло балдел от безнаказанной возможности созерцать её походку.

– Я готова. Поехали.

– А это далеко?

– Нет. Километров восемь. У меня здесь машина.

И она зашагала к выходу.

2.

Машина действительно была. Она даже чем-то напоминала Лидию Васильевну. Может, своим дорогим изяществом? Серебристая «Ауди» А-4 с достоинством царапнула всеми четырьмя знаменитыми сплетёнными кольцами своего «шильдика» по моей автолюбительской гордости. Это, конечно, не то, что моя, пусть даже и с наворотами, «девяносто девятая», тихо скучавшая сейчас в своём гараже в Магнитогорске. Что ж, пока Коля в Москве, прокачусь-ка в его экипаже! Я с благоговением погрузил себя в сиденье справа от водителя. Лидия Васильевна села за руль и первым делом пристегнула ремень безопасности. Я молча повторил за ней эту операцию уже со своим ремнём. Она посмотрела на меня, как бы извиняясь.

– Я всегда так делаю. Я эту машину немного побаиваюсь. На ней совершенно не чувствуется скорость. Вот и… От греха, так сказать…

Я только пожал плечами. Ласково зарокотал могучий двигатель.

До джубгского отделения полиции оказалось действительно восемь километров. Я убедился в этом, проследив за спидометром. Мне показалось, что этот путь занял у нас не больше пяти минут. Но особенно важным в такую погоду достоинством этого экипажа был, разумеется, климат-контроль. В машине через пару минут уже было прохладно. Даже немного зябко.

– Лидия Васильевна, Вы не боитесь простуды?

– Вы о кондиционере? Нет. Я на самом деле предпочитаю холод, а не жару. Хотя я и коренная южанка. Странно, правда?

Припарковав машину у отделения полиции, мы направились к дежурному.

Пришлось потратить некоторое время на оформление заявления, на беседу с дежурным. Вопросы, заданные ей в полиции, почти дословно повторяли те, которые недавно задавал я. Правда, никто не спрашивал её, кто такой Пластунов Николай Петрович. Видимо, и так прекрасно знали.

Я отметил и тон беседы в полиции: непривычно уважительный.