– Я же и говорю Вам, Олег Ильич, трое суток назад она просто поехала из дома в центр Джубги. Хотела что-то купить. Это было около половины шестого вечера. С тех пор я больше её не видела.

– А Вы пробовали её искать? У кого-то спрашивали о ней?

– Я – нет. Да я и не знаю, у кого спрашивать? За то у меня уже раз пять спрашивали с её работы, куда она исчезла?

– А где она работает?

– В Ольгинке есть оздоровительный комплекс «Кама». Рита работает там референтом генерального директора. Уже года два. Она у них на хорошем счету была всё время. Что же теперь будет?

Её пальцы теперь сцепились на уровне груди и нервно терзали друг друга.

Я продолжил свой опрос:

– Вы пробовали заявлять в полицию?

– Да. Я звонила в поселковое отделение. Вчера утром. Но мне сказали, что только после трёх суток примут заявление. Если она сама не вернётся.

– Ну, вот. Правильно. Сегодня Вы уже можете писать заявление. У Вас есть её фото?

– Да…

Она торопливо вскочила и метнулась к своему письменному столу. Я ещё раньше заметил, что у неё на рабочем столе стоит какая-то фотография в рамке. Но со стороны клиента изображение было не рассмотреть. Она схватила эту рамку и быстро вернулась. Взглянув на фото, она бережно передала его мне. На добротном цветном снимке были изображены трое. Слева – Лидия Васильевна. В центре – очень похожая на неё девушка с короткой стрижкой тёмных, почти чёрных волос, с голубыми глазами, и озорной мальчишеской улыбкой. Справа, чуть отстранившись, присутствовал серьёзный холёный господин с немного надменным лицом и такими же голубыми, глазами. Довольно пожилой! Так вот ты какой, счастливчик Коля! Всё чинно! А вслух сказал:

– Подойдёт. Когда сделан снимок?

– Моя мама. Она живёт в Лазаревском. Видимся довольно редко. Она давно просила прислать наше семейное фото. Вот мы в прошлом месяце и сфотографировались. Она очень любит Риту. У неё нет больше внуков.

Что-то мне в этой фотографии не нравилось. Возможно, это был самодостаточный Коля?

– А это, судя по всему, господин Коваленко?

– Нет… Коваленко – это моя фамилия. И фамилия Риты. А муж – Пластунов. Николай Петрович Пластунов.

Я пожал плечами:

– Бывает. Я не спрашиваю о причинах. Это меня, очевидно, не касается. А какого же он возраста, и чем занимается?

– Да, что Вы! Здесь нет ничего такого… секретного. Так хотел Коля с самого начала. Ему не нравилась, почему-то, его фамилия. Он уговорил меня сохранить свою. А потом и дочь записать, как Коваленко… А лет ему в декабре исполнится пятьдесят восемь.

Она сказала это, независимо отведя взгляд на зашторенное окно:

– Он генеральный директор пансионата отдыха «Спутник»… Это в Джубге.

– Хм!.. У Вас, похоже, вполне обеспеченное семейство?

Хотя она была растеряна и взволнована, я заметил, что ответы её были ясными, точными, конкретными. И отвечала она именно в той последовательности, в которой я спрашивал. Правда, на последний вопрос она не ответила. Только передёрнула плечиком. Впрочем, это тоже ответ. Что ж, понятно, благодаря чему она могла реализовать свой вкус в одежде. А выглядела она всегда сдержано, но безупречно в смысле стиля и качества.

Однако мне нельзя было и дальше задавать не относящиеся к делу бесцеремонные вопросы:

– Лидия Васильевна! Подумайте, ей никто не звонил перед тем, как она пропала? Непосредственно, или, может, в течение последнего дня?

– Это было воскресенье? Да, воскресенье… Ну-у, мы поздно встали. Потом обе были дома. Весь день. Она много сидела за компьютером… Нет. Никто не звонил.

– А Интернет? Она работала в Интернете?

– Нет. Она набирала какой-то срочный материал по работе. В Интернет она, кажется, не выходила.