– Он может прятаться там, – сказал Том. – Уж не знаю, кто его укрывает. Мы отправили в Трущобы вооруженных людей, но нового бунта нам не надо. Они нас и так ненавидят.

Нас?

Она что, официально возвращена в полицию?

– И что ты будешь делать: ждать до следующей среды, чтобы проверить, последует ли он тому же паттерну? – Она не смогла скрыть горечь в своем тоне.

– Мы постараемся поймать его до того, как это произойдет.

Закончив звонок, Кайра высушила волосы и оделась в свитер и джинсы. Включила в гостиной новостной канал, и на экране сразу же появились Трущобы. Репортер комментировал:

Ходят слухи, что она может быть еще одной жертвой серийного преступника, известного как Убийца разбитых сердец. Дэвид Ломакс, осужденный за убийства четырнадцать лет назад, недавно сбежал во время похорон матери и сейчас находится на свободе. Полиция пока не делает никаких заявлений о том, мог ли он совершить это преступление, и не сообщает личность жертвы, чьи останки были найдены на незаконной свалке в заброшенном жилищном комплексе Кроксли, известном как Трущобы.

Мысли, которым Кайра долго не давала выхода, навалились на нее. Что-то не сходилось – почему он выбрал Эмму? Что означало выражение лица Ломакса, когда он увидел подвеску с половинкой сердца? Почему два типа жертв так сильно различались? Если бы только она нашла подсказку, это помогло бы ей докопаться до истины. Разве она не обязана это сделать – ради сестры и ради семей других жертв? Если она поймет, почему убийца проделывал все это, разве это не поможет спасти еще кого-то от смерти?

Внезапно Кайра представила себе, как использует Кассандру на Ломаксе: лежит рядом со спящим чудовищем в затемненной лаборатории, копаясь в мрачных глубинах его памяти.

От этой мысли ее передернуло.

Сумела бы она найти ответы на мучительные вопросы, преследовавшие ее так долго, если бы заглянула в его разум? И как бы это вынесла?

В любом случае это невозможно. Они не знают, где Ломакс. Придется применить более традиционные методы для поиска ответов.

Сегодня пятница. Он убил вчера вечером. У нее есть время до полуночи среды, прежде чем умрет следующая жертва.

Она сняла ноутбук с верхней полки стеллажа и поставила на журнальный столик. Внутренне содрогаясь, открыла файл с отчетом о психологической оценке по делу четырнадцатилетней давности, готовясь искать подсказку, которая была ей так нужна.

Сделала глубокий вдох и ввела пароль: СЕРДЦЕ.

09:09

Я чувствую аромат ее духов, розы и жасмина. Как будто она совсем близко. Я снял ботинки и оставил их у подножия лестницы, как прихожанин, вступающий в храм, разувшись. Босыми ногами я ощущаю ковер, на котором стояла она.

Я прошел от госпиталя до ее дома пешком, чтобы дать себе время подумать. Ее отец уходит на работу рано утром. Живут они только вдвоем.

Элиза была лишь ребенком, когда умерла, но я гадаю, какой была бы ее спальня в возрасте Изабель. Тоже похожей на мостик между детством и зрелостью? С полуторной кроватью школьницы и туалетным столиком, заставленным косметикой? Мягкими игрушками на шкафу и соблазнительным бельем внутри? С обоями в цветочек и туфлями на шпильках, расставленными у порога?

Я открываю выдвижной ящик и прикасаюсь к одежде Изабель. Вынимаю ее вещи и прикладываю к лицу. Какие они мягкие, ароматные! Я провожу пальцами по ее зеркалу, представляя себе, что она видит, смотрясь в него. Отгибаю одеяло и глажу простыню под ним.

От ощущения близости к ней меня охватывает дрожь.

Но потом я думаю про мою Элизу – обо всем, чего у нее никогда не будет. Никаких духов, никакой взрослой жизни… и в следующий момент меня сотрясают рыдания. Я падаю на колени, сломленный, посреди чужой спальни.