Изображение, никогда не покидавшее ее с тех пор.

Пруд замерз, так что тело нельзя было сразу достать и обследовать. Поверхность воды напоминала стекло; лицо Скайлер выглядывало сквозь него: словно маска лежала на льду. Кайра вздрогнула при воспоминании о голубоватых губах Скайлер, о кончиках ее ресниц, покрытых ледяными бисеринками, о незрячих черных зрачках и пальцах, торчащих изо льда, в котором ее руки застыли ладонями вверх.

И о коробке, стоявшей у нее на груди, ярко-розовой, с оранжевой шелковой лентой.

Содержимое этой коробки связывало две смерти вместе, подтверждая, что двух девушек убил один и тот же человек. Очерчивая паттерн.

На ее тридцатый день рождения, в разгар расследования, мама с Молли преподнесли Кайре особый подарок, который она не могла не оценить, и положили его в коробку с бантом. Кайра до сих пор не могла забыть растерянность и шок на их лицах, когда она уронила коробку и кинулась в ванную, где ее стошнило.

Как она должна была им объяснить, что было в такой же коробке, когда она видела ее в последний раз?

Ее смарт-сет зазвонил, вибрируя на деревянной поверхности журнального стола, вырвав Кайру из размышлений. На маленьком экране возникло лицо матери; перепуганное, оно тут же пробудило у Кайры панику.

– Мама? Что случилось?

– Молли пропала! – Мать охнула, словно потрясенная собственными словами.

– Опять? – Кайра рухнула обратно на диван и прижала ладонь ко лбу.

Конечно, Молли расстроена, но она могла бы выбрать момент и получше для своего очередного исчезновения.

– Когда? – Кайра не отрываясь смотрела на мать.

– Утром я пошла ее будить, а в кровати пусто. Я так перепугалась… тем более что он на свободе и…

– Мам! Мам! Погоди минутку. – При мысли о том, что ее племянница разгуливает где-то одна, пока Ломакс рядом, Кайра похолодела от страха.

Мать на экране вытирала глаза платком.

– Постарайся не волноваться, мам. Она вернется, всегда возвращается. Ты же знаешь, какая она. Придет, вот увидишь. Естественно, что она переживает, ты же понимаешь…

Однако в ней самой эти уговоры лишь усилили тревогу и чувство вины. Надо было проверить, как там Молли, прежде чем уходить, но она полчаса слушала, как девочка через стену от нее рыдала, прежде чем уснуть, и не хотела ее беспокоить.

Молли была красивая, умная и упорная, но невероятно хрупкая. Да и кто не был бы в ее ситуации – когда мать похитили у тебя на глазах, ты понятия не имеешь, кто твой отец, а любимый дедушка взял и умер. Столько утрат за такую короткую жизнь!

И все равно. Зачем добавлять неприятностей?

– Я миллион раз звонила ей на смарт-сет, и ничего, – сказала мать.

«И почему я не установила ей один из чертовых чипов Джимми?»

Тогда она точно знала бы, где находится Молли, поехала бы прямо туда и наставила бы племянницу на путь истинный. Но Молли ни за что не согласилась бы на чип. Ей почти исполнилось восемнадцать; по закону после двенадцати лет требовалось согласие ребенка на чипирование.

– Она в шоке. Ей нужно время подумать. Она скоро позвонит. Я уверена, – Кайра сделала паузу. – Извини. Мне надо больше вам помогать. Я постараюсь брать ее к себе, давать тебе передышку.

Глаза матери были красные, щеки опухли от слез.

– Это не поможет, – всхлипнула она. – Молли нужен человек, который всегда будет рядом. Ты вечно на работе. И ты нетерпеливая.

Кайра проигнорировала ее слова.

– Может, она пораньше ушла в колледж?

Это было маловероятно – зная Молли.

– Не представляю, что еще мы можем сделать прямо сейчас, кроме как продолжать ей звонить. Она вернется домой, когда устанет или проголодается. Постарайся не срываться на нее, ладно? Думаю, лучше дать ей успокоиться, оставить одну. Потом я приеду и поговорю с ней. Не стоит вам снова бодаться между собой. Это только все усложняет.